Джагер

Спрыгнув в яму, Вик подцепил пальцами шлем, сдул с него пыль – спереди желтой краской намалевана подкова. Мертвец, стало быть, солдат из Замка Омега. Фермер Макар говорил, что наемники в этих местах воевали против симбиотов. Выходит, они правильно к Нарочи идут, болота должны быть где-то рядом.

Сверху шикнул Гест. Вик выбрался из ямы и полез к нему; улегся рядом с Гестом, указал в сторону шлема и прошептал: «Мы возле болот».

Владыка, приложив палец к губам, кивнул вниз.

На поляну под холмом из леса выбредали коровы-мутафаги. Горбатые, поросшие клочковатой бурой шерстью, с лоснящимися пролысинами на боках, они медленно переставляли ноги, наклонив безрогие головы. В закатном свете казалось, что шерсть их покрыта легким налетом бронзы. А может, это вроде защитного панциря, как у взрослых волков?

На лбу вдруг ни с того ни с сего выступила испарина, ледяная дрожь пробежала по спине. Вик провел ладонью по лицу. Зазнобило, в ушах загудело, он сглотнул.

На другом конце поляны виднелась болотистая заводь, над которой висел туман. У воды стоял симбиот. Он был высокий и сильно сутулился, худые руки свисали почти до колен, тело покрыто шелушащейся коркой, с головы свисают длинные толстые косички, похожие на темных змей. Симбиот поднял медный горн и загудел. Две коровы, отбившиеся от стада, повернули к заводи.

– На водопой идут, – прошептал Гест. – Некроз видишь?

Владыка показал влево, где возле воды расползалось ржаво-зеленое, жирное пятно плесени.

– Вижу, – кивнул Вик. Приступ прошел, он снова чувствовал себя как обычно, только вот очень уж глухо было вокруг, словно в закрытом земляном подвале. Прохладный свет укатившего за горизонт солнца разливался вверху, но в лес будто бы и не проникал вовсе. Несмотря на то что темно не было, возникало ощущение, что вокруг стоит глухая ночь. Словно они с Гестом попали в другой мир, населенный сказочными существами, очень странными, чуждыми, – и понять их намерения, чувства, мысли обычному человеку совершенно невозможно.

– Вон лодка в траве, – добавил Вик хриплым шепотом. – Где остальные симбиоты? Неужели пастух один такое большое стадо гонит?

– Не вижу больше никого. – Владыка стал отползать. – К лодке через некроз проберешься, уведешь ее по протоке и слева от холма причалишь. Я там ждать буду.

– А может, через лес обойдем?

– Тут поселение рядом, раз лодка на берегу осталась. Стемнеет скоро, обходить станем – заблудимся легко, а если еще столкнемся с другими пастухами…

Гест помолчал, раздумывая.

– Нет, в лесу опасней, а на воде они нас не достанут. В туман уйдем и тогда решим, куда плыть.

Первые коровы добрели до воды, разогнав ногами тину, начали пить. Пастух зашагал к некрозному пятну. Двигался он странно, на полусогнутых, покрытое мягкой коркой тело раскачивалось из стороны в сторону, как дерево с корявыми руками-ветками на сильном ветру. Казалось, еще немного – и симбиот упадет либо в воду, либо на илистый берег.

Не дойдя до лодки, пастух остановился и повернул голову к холму, вытянув тонкую шею. Вик с Гестом прижались к земле. Выждав немного, приподнялись на локтях. На поляне появились еще два симбиота, такие же сутулые, с длинными руками. Они стояли напротив холма, заведя глаза кверху, – зрачков не видно, одни белки. Вику опять стало плохо, на лбу проступила испарина, он повел плечами, чувствуя себя совсем больным. Будто в детстве, когда у тебя жар: лежишь в постели под толстым одеялом, потеешь и трясешься в ознобе, в голове звенит – тонко, гадко, – за ушами неприятно щелкает, когда сглатываешь, во рту свинцовый привкус, болят глаза, если двигаешь зрачками, все вокруг плывет, а в голове как-то гулко и пусто.

– Они будто слушают кого? – сдавленно прошептал он.

Гест толкнул его в плечо:

– Живо к лодке, пока нас не заметили.

И начал плашмя спускаться по склону. Он-то, судя по виду, никаких приступов не испытывал. Может, это только джагеры чувствительны к симбиотскому духу, которым пропитан весь этот лес?

Вик тоже пополз. У подножия они разделились: Преподобный скрылся за деревьями, взяв намного левее от холма, а Вик на дрожащих ногах пробежал вдоль склона в сторону заводи и вскоре остановился.

В сгустившихся сумерках залепившая землю плесень мерцала бледно-зеленым светом, над водой висела густая мутная пелена. Иногда в ней раздавалось бульканье и вспыхивали огоньки, от которых во все стороны разбегалась яркая волна голубого сияния и, докатившись до границ некрозного пятна, гасла. Вик знал, что это выходит на поверхность болотный газ с фосфором, но картина все равно была жутковатая.

Пригнувшись, он подкрался к зарослям на берегу. Взгляду открылась часть поляны и силуэт пастуха, стоящего на прежнем месте. Голова его была повернута в сторону холма, руки опущены. Стадо разбрелось вдоль берега, с тихим плеском коровы лакали воду.