Джайн Зар. Буря Тишины

Гэв Торп Джайн Зар. Буря Тишины

Phoenix Lords — 2

Перевод: А. Сноу

Скрипторы: HamzatIldari, malalchaplain, Lucius_Eternal

Вёрстка и оформление: капитан Джек Воробей

WARHAMMER 40,000

Вот уже более ста веков Император неподвижно восседает на Золотом Троне Земли. Он — Повелитель Человечества. Благодаря мощи его несметных армий миллион миров противостоит тьме. Однако сам он — гниющий полутруп, разлагающийся властелин Империума. Жизнь в нем продлевают чудеса из Темной эры технологий, и каждый день ему в жертву приносят по тысяче душ.

Быть человеком в такие времена — значит быть одним из бесчисленных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить, посреди вечных битв и кровопролития. Слышать, как крики боли и стенания заглушаются алчным смехом темных божеств.

Это беспросветная и ужасная эпоха, где вы найдете мало утешения или надежды. Забудьте о силе технологий и науке. Забудьте о предсказанном прогрессе и развитии. Забудьте о человечности и сострадании. Нет мира среди звезд, ибо во мраке далекого будущего есть только война.

ЧАСТЬ I

Воительницу оглушала тишина. Она исходила от полупустых трибун, на которых когда-то сидели тысячи зрителей, с воплями требовавших кровопролития, и нависала над белыми песками, замаранными красными пятнами. Небо цвета старого синяка поливало открытую арену безмолвием.

Разогревшаяся львиная маска плотно прилегала к лицу девушки, покрытому испариной.

В нос бил запах свежей крови.

Фараэтиль вошла под лучи мерцающего света и огляделась по сторонам. Ее тень безумно заплясала, когда свет прожекторов сначала потускнел, а затем с шумом вспыхнул на полную мощность.

Лиаллат безжизненно лежала на песке, и ее тело переплеталось с трупом зверя, чью грудь она насквозь пронзила копьем. С разодранной спины и шеи умершей свисали лоскуты кожи. Фараэтиль перевела взгляд на трибуны.

За стеной, окружавшей огромную бойцовскую зону, сидели две дюжины зрителей, которые казались крошечными на фоне амфитеатра смерти. Половина из них были стражниками, что сжимали потрескивающие энергией черные дубинки. Остальные наблюдатели, с нетерпением и злобой глазевшие на воительницу, считались близкими друзьями единственного выжившего владельца арены — хозяина кровавого танца.

Взгляд воительницы застыл на сокрытом тенями троне, с которого открывался вид на весь театр поединков. Два плотно укутанных в одежды служителя укрывали своего господина от солнца украшенными тесьмой опахалами, хотя светило не сияло вот уже год — со времени страшного апокалипсиса, унесшего жизни бесчисленных сородичей. Под навесом из перьев сидел одинокий эльдар, бледными пальцами сжимая ручку кресла, вырезанного из костей павших гладиаторов. Черепа несчастных служили подставкой для его ног, обутых в сапоги из мягкой черной кожи. Само лицо хозяина кровавого танца скрывала тьма, которую прорезало лишь яркое мерцание его искусственных глаз. Глаз, что не упускали ни единой детали.

Фараэтиль подняла свое оружие в знак приветствия хозяину. В правой руке она держала триклинковый метательный трискель, а в левой руке покоился шест с длинным лезвием. Обнаженное тело девушки покрывала лишь чешуйчатая юбка, ее левую руку защищала пластинчатая броня, а лицо прятал шлем, через верхушку которого, подобно гребню, выходила грива черно-белых волос. На бледной коже танцовщицы виднелись тонкие темнорозовые шрамы. До катастрофы воительница могла с легкостью избавиться от них, однако отказалась от этой затеи. Телесные недостатки служили своеобразным напоминанием об ошибках: каждая линия символизировала удар, который она не сумела отразить, прикосновение смерти, которое девушка ощутила на себе.

Хозяин никак не отреагировал на ее жест, что вошло в его привычку уже после катаклизма, и затем воительница уставилась на врата, находившиеся на другом конце залитого кровью песчаного поля. Что за опасность таилась во тьме? Какого врага, какое существо он приготовил для нее в этот раз?