Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП)

Джайн Зар прижала нагрудник к себе, и тот сомкнулся вокруг ее груди, образовав твердые пластины сетчатого плетения. Когда она вложила ладони в перчатки, вдоль ее рук выросли наручи, левый из которых вытянулся еще сильнее и образовал высокий наплечник. Набедренные пластины протянулись по ее ногам и покрыли ступни защитной оболочкой.

Азурмен, стоя рядом, тоже облачился в доспехи, не сводя глаз с арки, ведущей обратно к храму Кхаина. За проемом они видели входной туннель, где едва сформированные фигуры отбрасывали тени на свету.

— Удерживаем святилище Азуриана, — приказал он Джайн Зар. — Что бы ни случилось, мы не можем позволить им захватить Азурентеш. Не случайно эти враги появились сразу после того, как мы вынесли шар из библиотеки и доставили сюда.

Джайн Зар кивнула, надела маску, исполненную в форме кричащего лица легендарных баньши, и взяла в руки глефу и трискель.

— Что бы ни объявилось, мы уничтожим их.

Два азурия вместе покинули оружейную, оставив Маугана Ра стоять в дверях. Они пересекли открытое пространство святилища Кхаина, держа оружие наготове. Вместе они вышли в коридор, ведущий к святилищу Азуриана.

В арочных проходах и серповидных окнах на потолке грудились меняющиеся злобные лица. Существа с самоцветными глазами лизали змеиными языками прозрачные барьеры и царапали их чудовищными крабьими клешнями. Они стучали, скрежетали, рычали и шипели, и их радостное возбуждение возросло до безумия, когда два эльдара появились в поле зрения. Демонессы когтили и кусали защитную оболочку, не дававшую им проникнуть внутрь, и при каждом ударе от мистического барьера рассыпались крошечные золотые искры.

— Не думаю, что он долго продержится, — промолвила Джайн Зар. Она собиралась с духом, пока они шли по коридору, и по ее коже пробегали мурашки при виде отвратной орды неэльдар, что пытались проделать себе вход во внутреннее святилище. Как и толпа призраков на арене, каждое обращенное на нее лицо, казалось, принадлежало одной из бывших жертв, перерожденной в нематериальной форме, чтобы мучительно напоминать Джайн Зар о кровавом прошлом.

— Даже если барьер выдержит, мы не можем оставаться здесь вечно, — ответил Азурмен. — Наша пища, наше будущее за этими стенами.

Джайн Зар остановилась и встретилась взглядом с одной из демонесс, царапающей проем входной арки. Усики психической энергии выползали из длинных клешней существа с каждым мощным ударом по разреженному воздуху. Оно остановилось и посмотрело на Бурю Тишины своими многогранными рубиново-красными глазами, склонив голову набок.

Создание подняло клешню и провело языком по зазубренному краю, отчего серебряная демоническая кровь закапала из рваной раны. Капельки стекали по его губам и подбородку и падали на обнаженную грудь.

С отвращением Джайн Зар отпрянула назад, а демонесса запрокинула голову и рассмеялась — ее визгливый гогот просверлил уши эльдаров, вызывая в голове неприятное чувство. Демонессы резво скакали, дразня, насмехаясь и маня к себе. Их ухмылки разозлили Бурю Тишины. Дрожа и вскипая от ярости, она шагнула вперед, чтобы гневно наброситься на них.

Азурмен крепко схватил ее за плечо, удерживая Джайн Зар всего в шаге от границы психического защитного поля.

— Не сейчас, — тихо промолвил он. — Они украдут твою силу, обратят твое желание убивать против тебя же.

Она кивнула и отвернулась от корчащейся толпы демонов, захлопывая двери в своем сознании, державшие внутри дух Баньши, моливший о высвобождении. Опустив взгляд на пол и не обращая внимания иа бессловесные вопли и чириканье вокруг, она последовала за Азурменом к храму Азуриана.

Перешагнув через порог, Джайн Зар будто бы вынырнула из воды, ощущая внезапное снижение давления, легкость и прохладу после стоявшей в проходе жары и давящей тяжести.

Азурмен зашагал к Азурентешу. Шар почти полностью почернел, и лишь несколько красных пятен все еще виднелись на его поверхности. Внутреннее облако бурлило от энергетических импульсов, и после каждой вспышки сфера все больше темнела.

— Не думаю, что у нас осталось много времени, — сказал Рука Азуриана. Он повернулся к двери и обнажил меч. Джайн Зар заметила, что камень души в его рукояти сиял голубым ярче, чем когда-либо. Самоцвет на нагруднике Азурмена тоже оживленно вспыхнул — как и путеводный камень Бури Тишины.

Ощущение оказалось не из приятных: словно горячие гвозди медленно вонзались в ее тело. Камень реагировал на присутствие демонов, и психическая связь, описанная Мауганом Ра, стала доставлять физическую боль. Пока демоны пытались вырвать ее эссенцию, казалось, что не только энергия пробивалась в нее все глубже, но и будто вплетенные в воительницу нити туго натянулись — крючки зацепились за душу и тащили ее наружу.

Джайн Зар отмела отвлекающие ощущения, сосредоточившись на предстоящей битве, — один из немногих приемов со времен арены, которым еще находилось применение.

Она взглянула на Азурентеш. Последняя красная вспышка рассеялась, оставив после себя безжизненный черный шар.