Джайна Праудмур. Приливы войны

Джайна рассмеялась. Еще секунду (как знать, зачем?) помедлив, Калесгос поклонился, отошел в сторону и изменил облик, да так неожиданно и быстро, что Джайна невольно ахнула. На месте красавца-полуэльфа внезапно возник громадный синий дракон, по-своему не менее красивый, но при том невероятно сильный и весьма грозный с виду. Вдобавок, назвать его «синим» означало бы смертельно оскорбить разнообразие неповторимой палитры цветов его чешуи. Лазурь, бирюза, кобальтовая синь, небесная голубизна, и даже уникальный оттенок ледяных торосов – драконьему облику Калесгоса были присущи они все. Явно наслаждаясь ощущением свободы после столь долгого пребывания в обличье эльфа-полукровки, он расправил могучие крылья – прекрасный, смертоносный, грозный, величественный… Вспомнив, сколь резко порой говорила с ним, Джайна побледнела, как полотно.

Разумеется, читать мыслей он не умел, но, может быть, этого и не требовалось. Взмахнув украшенным острыми, словно сосульки, шипами хвостом, Калесгос повернул к ней массивную рогатую голову на длинной змеиной шее и взглянул в глаза. Отвести взгляда Джайна не смогла бы, даже если и захотела.

Калесгос сощурил глаз и подмигнул ей. Да, он – Калесгос, могущественный дракон, бывший Аспект, и в то же время он – Кейлек, ее веселый и проницательный друг, раскрывший ей истинную красоту и великолепие тайной магии…

Благоговейный страх, охвативший Джайну всего минуту назад, растаял без следа, словно снежинка на солнце; сковавшее все тело напряжение исчезло, будто она сбросила с плеч тяжелый плащ. С улыбкой она помахала Калесгосу рукой. Кивнув в ответ, он устремил взгляд в небо, присел, подобрался, как исполинский кот, готовящийся к прыжку, и взвился в воздух.

Взмахи огромных крыльев создавали вокруг него приятный ветерок. Могучий дракон быстро, целеустремленно понесся вверх, а Джайна, ладонью прикрыв глаза от солнца, смотрела ему вслед. Вскоре он превратился в темную точку на фоне неба и, наконец, скрылся из виду.

Еще минуту постояв снаружи, Джайна направилась в башню. Странно, но… отчего на душе вдруг стало так пусто?

Вот уж действительно – Тыквовин… костюмы… маски…

Калесгос фыркнул на лету. Все оказалось проще простого – ну, как тут не корить себя за недогадливость? Но, впрочем, сравнение, натолкнувшее Джайну на мысль об истинной природе искомого заклинания, к его культуре никак не относилось. Тыквовина драконы не праздновали, да и в маскарадные костюмы не наряжались… ну, если не считать обличья двуногих, хотя оно – всего лишь еще одно воплощение, еще одна ипостась, для маскировки либо обмана отнюдь не предназначенная.

Впрочем… это – как посмотреть. В конце концов, прибегают же драконы к этакому превращению, чтоб оставаться незамеченными среди юных рас, следовательно, его, пусть с некоторой натяжкой, вполне можно счесть за обман. Однако в образе Кейлека Калесгос никогда не чувствовал себя, словно под маской. Он всякий раз оставался самим собой. Разве что выглядел иначе.

Однако как странно, как непривычно это пристрастие юных рас использовать магию в столь беззаботной манере! Чтобы сложить два и два, потребовалась помощь Джайны, знакомой с подобным обыденным, пустяковым колдовством с детства. Еще один пример, еще одно доказательство тому, что в новом мире, предотвратившем начало Времени Сумерек, драконам не стоит оставлять без внимания материй, считавшихся прежде сущим вздором.

Теперь, понимая, в чем дело, он, как и говорил Джайне, вполне мог чувствовать Радужное Средоточие – следовало лишь поискать то, чем оно является на деле, а не то, за что его желают выдать похитители, сосредоточиться на истинной магической сущности реликвии, а не на «маске», в которую она наряжена. Правда, теперь Калесгос чуял ее не так отчетливо, как до похищения, однако вот она, здесь – словно едва уловимый аромат, витающий в воздухе, а порой – какими же долгими казались эти минуты! – исчезающий без следа. В такие моменты Калесгос призывал на помощь все долготерпение драконьего рода и просто кружил в небесах. Ничего. Теперь он понимает, что ищет, и Радужное Средоточие вскоре проявится снова.

Тревожным и непонятным оставалось одно – быстрота, с которой перемещалась эта проклятая штука. Казалось, она… летит, несется по воздуху со скоростью, какой не достичь ни одной из юных рас. Как же такое возможно? Кто способен этого добиться? Стоит понять это, и загадка решена.

Мало-помалу в голове забрезжила мысль – соблазнительная, и в то же время рвущая душу на части: сумел бы он отыскать Радужное Средоточие быстрее, если бы не лишился силы Аспекта?

Калесгос раздраженно встряхнул головой. Нет, этим путем, что ведет лишь к отчаянию, следовать опасно. Места короткому, однако невероятно емкому слову «если» здесь нет. Это слово – что песня сирены, манящей путника к полному поражению, скрывающему лицо под маской иллюзорной победы. Что было – прошло. Чтобы предотвратить беду, рассчитывать стоит только на собственную мудрость, ясность ума и уверенность в собственных силах.