Джайна Праудмур. Приливы войны

С этим она повернулась к Калесгосу и подняла взгляд. Казалось, его ясный, чеканный профиль вычерчен на фоне неба несколькими штрихами пера художника. Наморщив лоб, он внимательно слушал волшебницу, но не сводил глаз с дороги: как бы ни ему, ни спутнице не оступиться. Почувствовав взгляд Джайны, он тоже повернулся к ней. Отчего она прежде не замечала великолепной, глубокой синевы его глаз?

– Ты очень любила их, – мягко сказал Кейлек. – Своего отца, Дэлина, и своего брата, Дерека.

Внезапно обнаружив, что не может смотреть в эти добрые синие глаза, Джайна уткнулась взглядом в усеянный плавником песок под ногами.

– Конечно, – подтвердила она. – И… и до сих пор думаю, что в их гибели виновата я.

– Твой отец погиб от рук орка, но после ты крепко подружилась с Траллом. А твой брат… – Тут голос Кейлека зазвучал печальнее и мягче прежнего. – Твой брат был убит одним из красных драконов, несших на спинах орков.

– Но теперь я крепко подружилась с драконом, – заметила Джайна, стараясь хоть немного развеять мрачность момента.

Губы Кейлека дрогнули в легкой улыбке, но взгляд его так и остался невеселым.

– И теперь ты гадаешь, что сказал бы отец о твоих нынешних делах, – сказал Кейлек.

Потрясенная глубиной его проницательности, Джайна молча кивнула.

– Как по-твоему, его убеждения достойны похвалы?

– Нет, – откликнулась Джайна, покачав головой. – Просто… так трудно сейчас слышать те же полные ненависти речи! Словно… эхо далекого прошлого. Пожалуй, я не ожидала… не готовилась ни к чему подобному. Но как мне сказать им, что их боль и гнев – это плохо, когда они повидали столько горя и вынесли так много утрат?

– Нет, тебя расстраивает вовсе не их боль и гнев, – сказал Кейлек. – Никто не вправе сказать, будто ты не натерпелась того и другого с избытком. Ты не согласна с выводами, извлеченными ими из пережитого, а в несогласии ничего дурного нет. Однако… ты считаешь, из-за этой враждебности на них нельзя полагаться в бою?

– Нет, – поразмыслив, ответила Джайна.

– Тогда и они, на мой взгляд, вряд ли считают, что твое стремление к миру помешает тебе драться и защищать собственный город.

– Но… а, впрочем, какая разница, что думают они и что думаю я?

– Разница огромна. Однако все вы сходитесь на том, что город не должен пасть. И это в данный момент важнее всего остального.

В его голосе явственно чувствовалась серьезность, никак не касавшаяся предмета разговора. Замедлив шаг, Джайна подняла на него вопросительный взгляд.

– Кейлек… я знаю, для тебя важнее всего отыскать Радужное Средоточие. Я ничуть не ожидала, что, отыскав его, ты вернешься – откровенно говоря, я вообще не ждала твоего возвращения. Отчего же ты вернулся?

Казалось бы, совсем несложный, этот вопрос поставил его в тупик. Устремив взгляд вдаль, точно на нечто, невидимое для нее, Калесгос надолго замолчал. Джайна тоже умолкла, терпеливо ожидая ответа. Наконец Калесгос повернулся к ней и вновь взял ее за руки.

– Мне тоже пришлось сделать выбор. Я мог продолжать погоню за Радужным Средоточием в надежде – скорее всего, напрасной, – что оно остановится… а мог вернуться сюда и сообщить, что готов помочь тебе защищать Терамор.

Губы Джайны дрогнули, но ответила она не сразу.

– Кейлек… конечно, это очень любезно, но… к чему тебе чужие заботы? Ты должен найти Радужное Средоточие.

– Не думай, о долге перед стаей я не забыл, – сказал он. – Поиски я буду продолжать до последнего. Однако, если ты, Джайна Праудмур, будучи магом, согласишься выйти на бой плечом к плечу с синим драконом… я весь к твоим услугам.

Всплеск бурной радости и новой надежды едва не лишил Джайну чувств. Пришлось еще крепче сжать в ладонях руки Кейлека, взиравшего на нее сверху вниз. Прилив чувств был столь силен, что она даже не могла подыскать подходящих слов благодарности. Вот только… не слишком ли знакомо ей ощущение счастья, что переполнило сердце? Нет-нет, вздор! Калесгос – вожак стаи синих драконов, но в разговорах нередко называл себя, так сказать, «странным». Все это – не более чем его необычный интерес к делам юных рас, а об иных возможностях и думать нечего. Свет свидетель, она никогда в жизни не отличалась пониманием мужчин, однако… однако отчего же он продолжает держать ее за руки, отчего его сильные, теплые пальцы так бережно сомкнуты вкруг ее ладоней?

– Терамор и Альянс будут вечно тебе благодарны, – с трудом проговорила она, не в силах встретиться с ним взглядом.

Коснувшись указательным пальцем ее подбородка, Кейлек мягко, но непреклонно заставил ее поднять взгляд.

– Я делаю это не ради Альянса и не ради Терамора, а ради его правительницы, – негромко ответил он, но тут же, словно почувствовав, что сказал лишнее, посерьезнел и поспешил отступить на шаг. – Я должен возобновить поиски, но буду держаться поблизости и до прихода Орды вернусь. Непременно вернусь. Даю слово.

Поцеловав руку Джайны, он отошел на десяток шагов и сменил облик. Огромный синий дракон опустил массивную голову к самой земле, учтиво, на драконий манер, поклонился Джайне и взвился в небо.