Джайва-дхарма (том 1)

Адвайта дас сказал: «О брат мой, войди в мою нищую хижину и освяти ее своим присутствием». Дигамбара присел на тростниковую подстилку, стараясь справиться с подступающими к глазам слезами. Через некоторое время он сказал: «Дорогой брат Калидас, куда же мне теперь отправиться? Теперь ты стал санньяси и отрекся от мирских обязанностей и поклонения полубогам. Сколько у меня было надежд, когда я возвращался из Пенджаба на родину! Но друзья нашего детства — Пеша, Пагла, Кханда, Гириша, Иша Пагла, Дхана Майяра, Кели Чутор, Канти Бхаттачарджи — уже мертвы. Остались только мы с тобой. Я надеялся, что иногда буду переправляться через Гангу и посещать тебя в Шантипуре, а ты, в свою очередь, будешь пересекать Гангу и навещать меня в Амбике. Я надеялся, что несколько лет жизни, которые нам еще остались, мы проведем вместе, вознося молитвы и изучая тантры. Но вот беда: меня постигло горькое разочарование. Ты стал совершенным болваном, бесполезным и в этой жизни, и в следующей. Взгляни на себя и ответь мне: как же такое случилось с тобой?»

Адвайта дас понял, что общение с этим человеком не сулит ничего хорошего. Он стал думать, как избавиться от друга своего детства, и, подумав, сказал: «Брат мой Дигамбара, помнишь ли ты, как однажды, играя в дандагули, мы добрались до старого тамариндового дерева?»

Дигамбара воскликнул: «Да, да, конечно, помню! Ты, конечно, имеешь в виду то дерево, что росло недалеко от дома Гауридаса Пандита. То тамариндовое дерево, под которым любили сидеть Гауранга и Нитай».

Адвайта продолжал: «Когда мы подошли к нему, ты сказал: «Не трогай это дерево! Под ним любил сидеть сын тетушки Шачи. Если мы коснемся этого дерева, то станем санньяси».

Дигамбара рассмеялся: «Я хорошо это помню! Я и тогда видел, что тебе нравятся вайшнавы, и часто говорил тебе: «Будь осторожен! Ты попадешь в шелковые сети Гауранги».

Адвайта сказал: «Брат, долгое время так и было. Я всегда еле-еле удерживался, чтобы не пасть в эти сети. Но теперь я попал в них».

Дигамбара предложил: «Так возьми меня за руку и выбирайся оттуда. Нехорошо оставаться в ловушке».

Адвайта ответил: «Брат мой, но я очень счастлив. Я лишь молюсь, чтобы мог остаться в этой ловушке вечно. Ты должен хоть раз заглянуть в нее и сам убедиться в том, что эта западня очень привлекательна».

Дигамбара сказал: «Я уже убедился в этом. Вначале перед глазами открывается радужная перспектива, но в конце концов становится ясно, что это обман».

Адвайта дас спросил его: «Не думаешь ли ты, что та ловушка, в которой находишься ты, принесет тебе истинное счастье? Мое сердце подсказывает, что это не так».

Дигамбара пожал плечами: «Время покажет. Я — слуга богини Махавидьи. Ее слуги и в этой жизни живут в свое удовольствие, и в следующей жизни будут счастливы. Ты воображаешь, что обрел счастье, но я не считаю, что ты счастлив. Попомни мои слова: твоим страданиям не будет конца. Зачем только люди становятся вайшнавами? Не могу я этого понять! Видишь, мы наслаждаемся вкусной рыбой, аппетитным мясом и всеми прочими благами. Мы счастливы. Мы наслаждаемся всем, что дарует нам современная цивилизация. Ты же от всех этих благ отказался. И в конце тебе некуда будет деться со своими глупыми идеями».

Адвайта удивленно спросил: «Почему же, брат, мне некуда будет деться?»

Дигамбара, все больше и больше распаляясь, ответил: «Если Мать Нистарини не захочет пролить свою милость, даже Брахме, Вишну и Шиве некуда будет деться. Мать Нистарини олицетворяет собой изначальную силу. Она дает рождение Брахме, Вишну и Шиве. Своей силой она защищает их. Если великая Мать захочет, гигантский котел материальной вселенной вернется в ее утробу. Молился ли ты Матери, прося ее смилостивиться над тобой?»

Адвайта спросил: «Скажи, пожалуйста, Мать Нистарини — сознательное существо или лишенный сознания предмет?»

Дигамбара ответил: «Она само олицетворенное сознание. Все ее желания тотчас же исполняются. Только по ее воле был сотворен дух».

Адвайта спросил: «А что, по-твоему, есть дух, и что есть материя?»

Дигамбара ответил: «Твой вопрос — лишнее доказательство тому, что вайшнавы занимаются только слепым идолопоклонством, а в философии не разбираются. Дух и материя подобны двум половинкам одной горошины. Сними с горошины кожицу, и ты увидишь две половинки. Оставь кожицу нетронутой, и горошина будет казаться цельной. Когда сознание и материя сливаются воедино, это называется Брахманом».

Адвайта спросил: «А эта Мать женского или мужского пола?»

Дигамбара гордо ответил: «Порой она бывает мужского пола, а порой — женского».

Адвайта вновь спросил: «Ты сказал, что дух и материя — две половинки одной горошины. Которая из них является матерью и которая — отцом?»

Дигамбара воскликнул: «Ты хочешь узнать истину? Поклонникам Матери Дурги эта истина очень хорошо известна. Она заключается в том, что материя является матерью, а дух — отцом».

Адвайта спросил: «А кем в таком случае являешься ты?»