Джакомо Казанова. Величайший любовник или авантюрист-неудачник?

Назавтра бабушка вновь стала говорить ему о молчании, которое он обязательно должен хранить о событиях прошедшей ночи. Она была единственным существом, которому мальчик безгранично верил и чьи приказания он слепо исполнял. Что же касается тех, кто произвел его на этот свет, то они никогда толком и не разговаривали с ним, так что хранить молчание было совсем несложно.

Как ни странно, после той поездки на остров Мурано и ночного «визита феи» кровотечения Казановы стали уменьшаться день ото дня, и так же быстро стало пробуждаться его сознание.

Воспоминания об этом чудесном исцелении никогда не покидали Казанову. Более того, он на всю жизнь усвоил, что женщина – могущественна и способна творить настоящие чудеса.

* * *

Для обучения Джакомо бабушка выбрала ему в наставники человека по имени Баффо. К несчастью, ее выбор пал на весьма игривого поэта, чьи на редкость непристойные сочинения рекомендовались далеко не всем. В результате Казанова под его руководством выучился не только читать и писать, но заодно усвоил и основы «более причудливых наук», получив на всю жизнь склонность к магии, оккультизму, игре, вину… и женщинам.

А в 1734 году, когда Казанове исполнилось девять, его отправили в Падую (в самой Венеции образовательных учреждений, включая начальные школы, не было вообще). Произошло это благодаря следующим обстоятельствам.

За два дня до смерти, чувствуя приближающуюся кончину, Гаэтано Казанова пригласил к себе господ Гримани, чтобы попросить их не оставить его семью своим покровительством. Братья Гримани поклялись ему в этом. И это именно они взяли на себя миссию подыскать для Джакомо хороший пансион в Падуе.

За несколько дней пансион был найден и 2 апреля 1734 года Казанова и аббат Гримани погрузились на лодку и отплыли в Падую. Там мальчика поселили в пансионе доктора Гоцци, который и дал ему хорошее среднее образование, а заодно и выучил играть на скрипке.

На этом, собственно, и закончился первый венецианский этап жизни Джакомо Казановы.

Глава вторая. Первые успехи и первые неудачи

С 1734-го по 1740 год Казановы не было в Венеции. За это время он успел стать первым учеником у доктора Гоцци, которому он помогал исправлять работы своих тридцати одноклассников.

Новая жизнь и воздух Падуи окончательно вылечили Казанову и сделали его весьма пронырливым юношей. От своих нерадивых товарищей, исправляя в их работах грубые ошибки, он получал в оплату жареных цыплят и деньги. А еще он пытался шантажировать хороших учеников, но вскоре был выдан, разоблачен и отстранен от «хлебной» должности помощника доктора Гоцци.

Тем не менее, он был лучшим, изучил логику Аристотеля, небесную систему Птолемея, выучил латынь и немного греческий, прекрасно освоил игру на скрипке.

Сестра господина Гоцци, Беттина, тринадцати лет, насмешница из насмешниц и заядлая читательница романов, сразу же понравилась юному Джакомо. Она бросила, как говорил сам Казанова, в его сердце первые искры той страсти, которая впоследствии завладела им полностью.

Считается, что она была первой в огромной галерее его возлюбленных, хотя он и «не сорвал ее цветка», как написали бы на языке старомодных романов, так обожаемых Беттиной. Он был влюблен, она представлялась ему чудесной, как героини этих романов. И все же это первое любовное приключение ранней молодости не могло стать для Казановы «хорошей школой», хотя он сам утверждает обратное.

* * *

В 1737 году Казанова поступил в Падуанский университет, где стал готовиться к получению степени доктора прав. И якобы ее даже получил. Но это – со слов самого Казановы. Якобы он шестнадцати лет от роду получил степень доктора прав «ex utroque jure», то есть «обоих прав» – гражданского и церковного права. Якобы он защитил диссертацию по гражданскому праву под названием «De testamentis» (это что-то, связанное с завещаниями), а по каноническому праву – «Utrum Hebraei possint construere novas synagogas» (это что-то, связанное со строительством новых синагог).

Казанова сам себя именовал доктором права, однако в архивах Падуанского университета исследователи не нашли никаких следов его докторской степени. С 1730-го по 1750 год никакой Казанова не значился в списках юридического факультета. Его имя не встречается ни в одном из документов, подтверждающих получение докторской степени: ни в протоколах экзаменов, ни в расписках о получении диплома. При этом сборники всех этих документов сохранились.

Тут важно отметить и вот еще что. Никто не мог получить степень доктора права до истечения четырех лет строго засвидетельствованных занятий. Чтобы на семнадцатом году удостоиться степени доктора, Казанова должен был еще двенадцатилетним мальчиком начать университетский курс!