«Джамп» значит «Прыгай!»

– Будем рассуждать логически – что нам даст раскрутка этого дела? – проговорил Барский. – Это или обман со стороны Берзиньша или нечто вроде мрачной шутки, которая действительно способна заарканить Корсовского. Помните английскую поговорку? «У каждого есть мертвец в сундуке». Похоже, именно такой сундук наш прибалт у своего шефа и обнаружил. Нет, я не думаю, что это обман. Если бы этот стукач решил что-то нам навесить на уши, он сделал бы это тоньше. Показывали вы это нашим специалистам?

– Конечно, вот отчет. Графологам тут, конечно, делать нечего. Впрочем, стилисты определили, что записка написана старым человеком с плохим здоровьем. Автор, вероятно, мужчина, хотя стилисты и не уверены. Зато они уверены в типе того, кто это писал. Кто бы он ни был, Валер, но это тип психически ненормальный…

– И как они это определили? – Барский бегло просмотрел отчет. – Да это надо в КВН послать или в наши времена посылали в «Крокодил» в раздел «Нарочно не придумаешь» – «слова «все еще» выражают внутреннюю неуверенность автора в своих силах, что свойственно пожилому человеку…». «Человек с уравновешенной психикой написал бы, скорее, не «погубит», а «убьет» или что-то более определенное…» Кому и за что вы платите деньги, товарищ генерал?

– И тем не менее они клянутся, что психологический портрет писавшего именно таков.

– Итак, шантаж – работа шизика. Кстати, почему хваленая служба безопасности БиДэ не засекла, откуда поступила сия депеша?

– Из ниоткудова, Валера. Да-да. Как мне объяснили наши яйцеголовые (сам-то я в этой чертовщине ни шиша не смыслю), тот, кто послал это, врезался прямо в кабель и эксплуатировал чужой телефонный номер. Засечь его компьютер пока не получается.

– Ничего себе шизик! – присвистнул Барский. – Либо я чего-то в этой жизни недопонимаю, но шизофрения и компьютер – это разные вещи. Шизофреника можно представить за роялем, мольбертом, письменным столом, даже за пишущей машинкой, но не за клавиатурой компьютера. Общение с компьютером предполагает наличие сколько-либо связного логического мышления. Однако Бог с ним, с этим ненормальным. Я не понимаю другого, почему это задание поручили нашему отделу. Ведь наш профиль – зарубежка.

– Вот именно потому, друг мой! Никто и не подумает, что Корсовского может разрабатывать наш отдел. Разумеется, этим шантажистом уже занимаются. Другие. Знай, что у самого Корсовского одна из самых сильных служб безопасности в мире. Его агенты (кроме бандитов) набраны из числа отставников ФСБ, не исключено, что у него есть осведомители и из числа наших сотрудников. Ему ежедневно докладывается обо всем, что делается у нас, в милиции, РУОПе, что, кстати, помогает ему предупреждать своих подельников о готовящихся против них операциях. Наш отдел в этом отношении его совершенно не интересует. Информацию о нас он имеет тогда, когда она уже прошла по каналам Главного управления. Кстати, учти, его хорошо прикрывают и внутри и снаружи, стреляют его ребята без предупреждения. Это ощутил на своей шкуре недавно один авторитет из малаховских, когда попытался подрезать его на своем «паджеро», его машину изрешетили и спустили под откос.

– Вот поэтому-то мы и вспомнили про твое детективное агентство, и ты под его прикрытием начинай тихо-тихо вести собственное расследование. Узнай, кто шантажирует нашего вице-премьера, как и почему. А чтобы тебе было не скучно, дадим мы напарничка… – При этих словах Кравцов положил на свою стол тяжелую сильную руку с медленно гнущимися пальцами, которая призвана была выполнить любую работу, каковы бы ни были обстоятельства.

– Генрих Эдуардович, мне в таких делах помощники, а тем более со стороны не нужны.

– Э, нет, Валер, таковы условия игры, на этом настаивает один важный и оч-чень сурьёзный человек, который эту игру затеял и опасается, как бы мы с нашим компроматом через нос его не прокинули. Тебе придется полностью доверять этому человеку, но до некоторых пределов. Ты вовсе не обязан посвящать эту даму во все детали операции. Все равно руководить ею будешь ты. Ты понимаешь, Валерий?

– Понимаю.

– Кстати, ввиду того, что официально ты у нас не работаешь, то можешь прямо сейчас отказаться от этого задания. Тебя никто за это не осудит.

Барский посмотрел на него, и сразу же слегка циничное выражение слетело с лица Кравцова, и он стал похож на то, чем и был на самом деле – машиной или, по крайней мере, частью машины. Рычаг, придуманный во времена насилия и запускаемый в действие, когда это понадобится конструктору, чтобы выполнить задачу или быть уничтоженным. Политика может изменяться так же, как и политики, но служба разведки не менялась, как и люди вроде Кравцова. Он был старым большевиком, фанатично преданным идеям Ленина и Сталина. Он был твердо уверен, что их учение всесильно ибо оно верно и ради достижения главной цели готов был затаиться, прилюдно поносить и бывших вождей, и «годы застоя» (что он частенько делал на собраниях), но в тайне проводить свою стратегию в жизнь.

– Пожалуй, выбор может быть только один?