Джамп

– Не с меня все началось, – сказал я. Понимая, что не стоит перед ними оправдываться, не стоит хотя бы потому, что я не чувствую никакой вины за собой.

– Ты все сломал… – тихо сказала Маша. – Все!

Я молча дотронулся до забинтованного горла. Платок уже промок насквозь.

Рептилоид сидел между нами – демонстративно вялый, равнодушный. И все же он был единственным барьером.

– Что ты хочешь сделать? – опять заговорил Данилов.

– Я уже объяснял, – устало ответил я.

– Что ты хочешь сделать с нами?

– У меня нет выбора.

– Понятно. – На лице Данилова отразилось презрение.

– Вам придется идти со мной. До конца.

– Ты хоть понимаешь – куда идешь?

– Нет, – легко согласился я. – И никто не знает. В этом-то и вся соль, как ни странно.

Повисло молчание. Ни единого звука в тесной кабинке, ни малейшего ощущения полета. Четыре маленьких куска пустоты – в великой пустоте.

– Ты совершаешь ошибку, – сказал Данилов.

Но это я уже слышал. И отвечать не стал.

– Петр. – Маша неловко повернулась, отстранила Данилова. – У тебя течет кровь…

– Знаю.

– Давай… перевяжу.

Вот это было совсем нелепо. Я едва не рассмеялся ей в лицо. Но Маша ждала с тем невозмутимым спокойствием, которое мне в общем-то сразу в ней не понравилось.

Наверное, ничего дурного она не замышляла.

И то, что четверть часа назад руки ее сжимали пульт, команда с которого оторвала бы мою голову начисто, тоже ничего не меняло. Сейчас она и впрямь была готова оказывать первую помощь.

– Перевяжи, – согласился я.

Счетчик разинул пасть, собираясь что-то сказать, но то ли передумал, то ли не нашел аргументов.

Маша достала из кармана комбинезона медпакет. Перебралась через кресло, молча развязала пропитанный кровью платок.

– Довольно серьезно… – мрачно заметила она. – Тут хорошо бы врачу глянуть.

– Не возвращаться же из-за такой мелочи? – в тон ей ответил я.

Маша хмыкнула и разорвала медпакет. Приложила к ране влажную подушечку, стала приматывать бинтом.

– Кровотечение сейчас остановится. Как ты это сделал?

– Куалькуа, – помедлив, сообщил я.

– Все-таки куалькуа. – Маша кивнула. – Алари говорили, что эта тварь никак не будет себя проявлять после твоего возвращения. Как ты с ним поладил?

Существо внутри меня издало что-то… если мысленный сигнал можно сравнить со звуком, то это было хихиканьем.

– Они любопытны, Маша. Куалькуа вступили в заговор и помогли мне лишь с одной целью… блин!

– Извини, я буду аккуратнее. – Маша застегнула застежку на бинте так туго, словно все же собиралась меня удавить. С легким удивлением я почувствовал, что от ее волос пахнет духами. Резковатый, совсем не подходящий ей цветочный запах – и все же…

– Они хотели посмотреть на мир геометров.

– Может быть, они смотрят на него до сих пор? – жестко спросил Данилов.

– Может быть, – согласился я. – Честно говоря, я не вижу беды в этом.

– А теперь куалькуа хочет посмотреть на Тень? – спросила Маша.

– Наверное. Я не вижу иных причин, по которым он стал бы мне помогать.

Снова смешок – в самых глубинах сознания.

– Так твое ли это решение, Петя? – Данилов поднял глаза. – Ты видишь – мы, двое здравомыслящих людей, считаем его неверным. Мы – твои друзья. Веришь? Может быть, нам виднее? Можешь ли ты отвечать за свои мысли и убеждения? Теперь, когда в тебе – Чужой?

– Вы сами настаивали на этом.

– Да, иного выхода не было. А теперь мы говорим другое.

– Дед тоже…

Данилов посмотрел на рептилоида.

– Дед?

– Я здесь, Саша. Я действительно здесь, – медленно произнес рептилоид. – В этом вараньем теле…

– Мне хочется верить, – сказал Данилов.

– Саша, я не знаю… – Слова давались нелегко. У меня действительно не было уверенности – даже в себе самом. Не имел я больше права на веру… – Может быть, ты прав. Может быть, заряд из парализатора, ошейник со взрывчаткой – все это проявления дружбы. Только вот видел уже я такую… дружбу. Там, у геометров. И мы, наверное, недалеко ушли от всего этого. Совсем недалеко.

– Ушли – или отстали? – спросил дед.

– А тут не важно направление… Саша, я одно тебе скажу, будь на моем месте геометр – он бы с тобой согласился. Сразу и без споров. Потому я и не могу так поступить.

– Ты убежден, – тихо сказала Маша.

– Да.

Она кивнула, перебираясь на соседнее кресло, к Данилову.

– Ты загнал нас в тупик, – сказал Данилов. – Так… Петя, ты можешь поверить, что мы отказываемся от силы?

Я молчал.

– Нам все равно не подчинить себе корабль. Без тебя, без Карела. Мы вынуждены помогать тебе.

– Хорошо, я постараюсь поверить.

– Перемирие?

Данилов протянул руку.

Помедлив, я пожал ее. Никаким перемирием это не было, как в конце прошлого века не были залогом мира ядерные ракеты Штатов и СССР. И все же…

– Когда мы прибудем в Ядро?

– Чуть больше суток полета.

Улыбка Данилова была горькой.

– Петр, тебя не пугает эта пропасть?

– Расстояние?

– Нет, технология. Ты отказываешься от союза с расой, способной за сутки преодолеть полгалактики.

Я только покачал головой.