Я вырвал руки из чмокнувшей жидкости, оглядел кабину. Неужели это – место моей
Нет, мне помогут. Обязательно помогут. Ведь я сделал так много – в беспамятстве, не имея оружия, выбрался из плена, а теперь направляюсь домой, везу ценнейшую информацию. Пусть я не многое помню, корабль наверняка сохраняет все важные данные.
Есть еще и вещественные трофеи. Точнее – подарки. Нож, куртка, ботинки, брюки… проявления чужой культуры, такого близкого нам мира…
Я опустил левую кисть в воронку терминала. Только одну руку – словно сам себе напоминая, что не собираюсь вступать в полный контакт.
– Сколько продлится полет?
– А сколько это?
– Да!
Засветились оба экрана. На том, что против свободного кресла, была лишь серая мгла. А передо мной квадратный циферблат, разделенный на десять секторов. По циферблату скользила стрелка, еще две были неподвижны.
Как все просто и естественно. Иного и быть не может. Но ведь даже это – забыто!
Выдернув руку из воронки, я закрыл лицо ладонями. Нет, мне не стать теперь нормальным. Никогда. Я больной, неполноценный, урод, достойный лишь жалости товарищей. Пусть я вернусь домой, мне уже не узнать знакомых лиц. Я буду открывать свой мир заново. Искать новое место в жизни.
Может быть, через годы… год – это период обращения Родины вокруг Матушки… вспомнил, надо же… через годы я научусь быть нормальным. Точнее – казаться. Потому что всегда буду помнить этот миг, когда я смотрел на циферблат часов и мне казалось смешным и нелепым, что в сутках десять часов, а в часе сто минут…
Я опустил руку в терминал.
– У меня серьезные расстройства памяти и восприятия, – сказал я. – Правильно, что ты не будешь подчиняться моим приказам, борт-партнер. Я буду ждать помощи специалистов.
– Я хочу вспомнить как можно больше, борт-партнер. Сообщи мне, с какой целью я находился в космосе?
– Существа, у которых мы были в плену, – они известны на Родине?
– Как я попал в плен?
– Это… правильное решение?
– А почему же мы попали в плен?
– Что дальше?
– А дальше?
– В тебя пытались проникнуть?
– Значит, у
– Я буду ждать, – сказал я. – Дома мне помогут. Обязательно.
Я потрогал лицо – раны уже не кровоточили, затянулись как-то совсем незаметно. Зато сильно хотелось есть.