Джампер. История Гриффина

Чтобы забраться в автомобиль, мне потребовалось почти столько же времени, сколько Сэму и Консуэло, – чтобы затащить Пабло на носилках в заднюю часть пикапа, сложить навес и убрать стульчики и холодильник.

Сэм ехал довольно медленно из-за дороги – вообще назвать это дорогой можно было бы лишь с натяжкой. Иногда она полностью исчезала, и казалось, что он просто движется наугад по пустыне, но потом вдруг снова впереди появлялась двойная колея. В некоторых местах, – то на подъемах, то на спусках, – колеи шли неровно, ухабами, и хоть мы и ехали медленно, меня каждый раз с силой вжимало в ремень безопасности или даже бросало на дверь.

Я оглянулся и увидел Консуэло, пристегнутую в кузове машины и прикрытую зонтом. Носилки с Пабло были закреплены с помощью застежек, однако Консуэло держала руку на его лбу, очевидно, чтобы страховать голову. Через полчаса мы достигли подъема, и машина остановилась. Сэм снял рацию с подставки и включил ее.

– Дальше пока не поедем. – Он нажал кнопку передачи. – Том, это Сэм Коултон. Нашел мужчину-латиноамериканца, обезвожен, есть травмы. Его избили и ограбили, когда он пересек границу на юге от Бэнкхед Спрингс. Два дня провел без воды.

Ответивший ему голос прерывался помехами, был едва различим.

– Он нуждается в воздушной транспортировке?

Сэм ответил:

– Нет. Он был в сознании, когда я его обнаружил. Я поставил ему капельницу, и мы теперь меньше чем в пятнадцати милях от Олд Эйти. Могу встретить «скорую помощь» рядом с дорогой на ранчо Дезерт Роз минут через тридцати.

– Я позвоню шерифу. Он легальный?

– Сомневаюсь. Да, шерифа, чтобы зафиксировал факт нападения, и миграционную службу, если они захотят, но еще они могли бы послать кого-то встретить «скорую» в окружной госпиталь в Эль-Сентро.

– Договорились. Думаю, они вышлют наряд, который встретит вас в Тексако. Еще что-нибудь?

– Нет. Пора двигаться, если нам суждено пересечься со «скорой». Спасибо огромное. Привет Марибель.

Он повесил микрофон обратно на приборную доску и сконцентрировался на дороге. Я не мог понять, как он собирался преодолеть за полчаса пятнадцать миль. Мы ехали гораздо медленнее десяти миль в чае из-за выбоин и камней, но вот машина выбралась на ровную поверхность через пять тряских минут, а затем – на грязную дорогу, которая показалась автобаном по сравнению с предыдущей. Сам разогнался до пятидесяти, и мы действительно минут через, пятнадцать очутились на шоссе.

– Это что, пижама? – спросил меня Сэм.

На мне были пижамные штаны и футболка, в которых я обычно спал.

– Ну да…

– Значит, ты был в постели? Ну, когда это произошло…

Я отвернулся и уставился в окно. До заправки внизу дороги было меньше полумили. Он сказал мне в спину:

– О’кей. Я не буду давить, но если ты не хочешь связываться с копами, сделайся невидимым, пока я разбираюсь с шерифом, ладно? – Он остановился в тени навеса и стал рыться под сиденьем. Через секунду выпрямился, держа одинокий пластиковый шлепанец. Емупришлось выбраться из. машины и продолжить поиски, сидя на корточках, прежде чем он наконец обнаружил шлепанец-близнец где-то в глубине кабины. Потом он достал пару долларов из кошелька и передал их мне вместе со шлепанцами. – Иди, умойся и купи себе газировки, ладно? А мы пока будем разбираться с миграционной ^-службой.

Я был страшно смущен.

– Спасибо… Я, правда…

– Потом поблагодаришь. Шериф идет.

Сэм дернул подбородком, и Я увидел вдали на дороге машину, едущую в гору. Ее крыша блестела, и я почти поверил, что это полицейская машина.

Я бросил шлепанцы на гудроновую поверхность шоссе и опустил в них ноги. Они были слишком большими, но я прошаркал в магазин и, избегая взглядов продавщицы, завернул в туалет.

В мужской уборной воняло, а в зеркале я выглядел ужасно. Волосы спутаны, под глазами залегли круги. Когда я повернулся, превозмогая боль, то увидел край своей футболки, заскорузлый от смеси крови и грязи. К счастью, грязь была похожа скорее на красноватую тину, чем на кровь, иначе продавщица сказала бы что-нибудь – или даже набрала 911.

Я попытался было замыть пятно в раковине, но оно только расплылось еще пуще. Я попробовал выдавить из баллончика жидкого мыла, но он был пуст, и, при всем желании, я не смог заставить себя снова натянуть футболку.

Я бросил ее на край раковины и прыгнул.

Сначала мне показалось, что прыжок получился неаккуратным – все ящики выдвинуты и опустошены, а матрас на кровати перевернут и сброшен с пружин. Висевшая на вешалках одежда валялась на полу. Но все вещи были неподвижны, никакого движения в воздухе. Нет, этот беспорядок устроил кто-то другой, не я. Я замер, прислушиваясь.

Хотелось хоть что-то услышать. Например, как родители разговаривают друг с другом. Тишина была гнетущей, как жаркий день. Вдруг раздался щелчок, хлопок и свистящий звук, и мое сердце бешено застучало.

Ох! Это включился кондиционер.