Джандо

Затем он нашел на карте место еще одного преступления, наиболее удаленное от первого. Он проделал ту же операцию. Вторая прямая линия пересеклась с первой в центре высокого Эфиопского нагорья, посреди заснеженных вершин и озер, дающих начало Великому Нилу. Именно так во время Второй мировой войны оккупационные немецкие власти пеленговали их передатчики. Определяли направление до источника излучения радиосигнала, потом отъезжали на некоторое расстояние и снова определяли направление. На месте пересечения прямых линий находился передатчик. Бери его тепленьким. Насколько Камил знал, с тех самых пор эта процедура не особенно изменилась. Но Камилу Коленкуру требовались доказательства. Его природа ученого жадно требовала подтверждений. И они были. Фотография в «Штерне». Тревожащая и тогда непонятая. Камил Коленкур бывал в тех местах, осматривая древние стелы Аксума. И он обладал великолепной памятью. Он прекрасно помнил, где находилась одна из самых высоких стел Аксума, виднеющаяся на фотографии вдали, и где находятся развалины древних ворот, у которых нашли тело эфиопского монаха. Да-да, это был настоящий фотограф-профессионал, и он выбрал великолепную композицию… Камил Коленкур любил профессионалов. Это были ребята, на которых всегда можно положиться. Несчастный монах, почитающий, как и большинство эфиопских христиан, Деву Марию, Божью Матерь, лежал ногами к стеле, освещенной лучами заходящего солнца. Солнце было за спиной фотографа… И вот что волновало, не давало покоя… Он узнал это место; и тогда, еще даже не осознав, он уже кое-что понял. От смутной догадки осталось лишь ощущение тревоги. Направление было изменено. Знак Глаза, ноги убитого и далекая стела, залитая вечереющим солнцем, указывали прямо на юг… Север — Юг, Запад — Восток, что может быть проще? Вот так. или почти так, они пеленговали наши радиопередатчики… Кольцо поиска сжималось. Потом он взял крупномасштабную карту Северной Эфиопии, Аксума, нашел развалины древних ворот и далекую стелу. Как все-таки хорошо, что между ними было приличное расстояние, на карте оно превратилось всего лишь в половину сантиметра, но этого достаточно. Вполне достаточно, чтобы определить направление…

«Возможно, стоило бы учесть незначительную кривизну Земли», — думал Камил, опуская линию с севера на юг.

Но ему не пришлось ничего учитывать. Третья линия встретилась с двумя предыдущими как раз в точке их пересечения. Они соединились в одной точке.

— Я запеленговал передатчик, — усмехнулся Камил.

Их не трогали животные. Совершенно верно. И Глаз, нарисованный кровью убитых, отыскивал одну, только ему известную точку. Теперь не только ему одному… Однако каким надо обладать зрением (или чутьем?), чтобы за тысячи километров разворачивать свои жертвы именно к этой кровожадной точке, где пересекаются все линии! Это действительно были ритуальные убийства, и они были цикличны, возможно, как-то связаны с фазами Луны, но дело заключалось не совсем в этом… Потому что ритуальные цикличные убийства были адресованы кому-то…

Их не трогали животные, по крайней мере первые несколько часов…

И может, конечно, это все вздор, может, на старости лет известный палеоантрополог Камил Коленкур впал в детство и с удовольствием погружается в пьянящую стихию страшных сказок, но вполне возможно предположить, что в первые несколько часов ими питался кто-то совсем другой…

И конечно, было бы лучше, если б нашлись иные объяснения. Маньяк, племенная вражда, неизвестные яды, отпугивающие зверье…

Только интересное получалось дело: все убитые — служители культа. Так или иначе. И у белых, и у черных людей есть свои служители культа, разговаривающие с их богами. Но еще нигде это не было поводом, чтобы вырезать им сердца и рисовать их кровью Глаз, видящий что-то там, за горизонтом.

Нет, было бы очень хорошо, если бы полиция кого-то поймала. Нужны другие объяснения. Было бы лучше, если б Урс не оказался прав… Мир давно расколдован, и не нужно никаких выдумок. Но…

Их не трогали животные.

Потому что в первые несколько часов ими питался кто-то совсем другой. Кто-то, находящийся в точке, где пересекались линии.

Камил Коленкур продолжал делать записи и ждал Урса. Он старался больше не думать о происходящем. Он ждал.

Профессор Льюис, конечно, не был доктором магии, но все, чем бы ни занимался этот незаурядный человек, постоянно забрасывало его в пограничные территории. Сейчас он сообщил, что у него собирается довольно неплохая группа и что он откопал кого-то, еще более сумасшедшего, чем он сам.

И это очень хорошо, если, конечно, такое бывает.

Камил Коленкур не станет на старости лет задумываться на эти темы — у него полно работы, и ему еще очень многое хотелось бы успеть. Поэтому он не будет думать об этом, по крайней мере до появления Урса.

Нечего отвлекаться.

Он будет только все фиксировать в своем дневнике. И ждать Урса.

А Урс был уже близко. Хотя, как выяснилось, недостаточно близко.

А потом наступил день, когда Камил Коленкур почувствовал первый укол в сердце.