Джанга с тенями

– Что ж, я отвечу тебе, дружище, – улыбнулся предатель. – Теперь тебе это можно узнать, и знаешь почему?

– Потому что вы не выберетесь из этого подвала, – наконец-то открыл рот человек с лиловым носом и визгливо захохотал. Я узнал его голос – именно этот гад хотел прибить меня, когда я отходил от удара об стенку после гонки на повозке.

– Заткнись! – резко одернул своего напарника Горлопан. – Нас было шестеро, шестеро тех, кто стал ушами и глазами Неназываемого среди Диких Сердец, Угорь. Удивлен? Ты был бы еще сильнее удивлен, если бы узнал имена. Одно я тебе, так и быть, по старой дружбе назову. Помнишь Огрызка – помощника капитана Сыча? Он был главным в нашей группе, жаль, что Верный так и не вернулся из Безлюдных земель.

– Жаль, что ты не остался вместе с ним, – глухо сказал Угорь.

На этот раз гарракец не смог скрыть своих истинных чувств. И ежу было понятно, как он потрясен, узнав, что в Дикие Сердца затесались сорняки-предатели. ШЕСТЕРО! Немыслимо!

– И остался бы, не вытащи ты меня из той заварушки, – согласно кивнул Угрю Горлопан. – Ну ладно, это дело прошлое, и для разговоров у нас еще будет время. А пока я просто пришел вас проведать и узнать, что вам нужно. Напои их!

Последние слова адресовались Лиловому Носу. Горлопан пошел к выходу, но я его окликнул.

– Горлопан!

– Да, Гаррет?

– А это того стоило?

– Стоило что? Четырнадцать лет жизни коту под хвост или служба Владыке?

– Второе.

– Ты не понимаешь, Гаррет, и не поймешь. Ни ты, ни Дикие, татуировкой которых я испоганил свое тело. Для вас Неназываемый – зло. Чистое, незамутненное зло – и ничего больше.

– Эк как ты заговорил, – пробормотал Угорь.

– Ты привык видеть Горлопана вечно ноющего, спящего и недовольного всем светом, дружище? – Горлопан впервые за все время улыбнулся. – Горлопан! Если бы ты знал, как мне надоела эта собачья кличка! Четырнадцать лет я был собакой, четырнадцать лет я гавкал для вашего короля! У меня есть имя, и я, может быть, даже знатнее тебя, гарракец, скрывающий свой титул.

– Знатность тебя уже не спасет, я убью тебя без всякой дуэли.

– Все может быть, но вряд ли, – поморщился Горлопан. – Что же насчет твоего вопроса, Гаррет, – стоило. Это того стоило. С самого начала. Если бы не Рог Радуги, Неназываемый давно бы сокрушил династию Сталконов.

– Столько сотен лет ненавидеть какую-то династию! Твой Неназываемый сумасшедший!

– Сталконы сделали его таким! Сталконы очернили имя лучшего мага Ордена перед народом! От него отвернулись все, все кого он любил, включая брата-близнеца, жену и детей! У него не оставалось другого выбора, как Кронк-а-Мор и бессмертие! А теперь он хочет отомстить!

– Мстить некому. Все уже давно мертвы, а его брат Грок давно лежит в могиле Храд Спайна.

– Наш разговор ни к чему не приведет, – покачал головой Горлопан и вышел из камеры.

– Горлопан! – рявкнул Угорь, и я подскочил от неожиданности.

– Да? – Удивительно, но он вернулся.

– Помни, я вырежу тебе сердце!

Горлопан ничего не сказал, лишь цепко с прищуром взглянул на связанного гарракца, криво и не очень-то уверенно ухмыльнулся и вышел вон.

– Вот вам вода. – Лиловый Нос поставил перед нами две миски.

– И как, по-твоему, мы будем пить со связанными за спиной руками? – спросил я у него.

– Это уж, звиняйте, не моя проблема. Я не самоубийца и руки вам распутывать не буду. Поищите дурака в другом месте. А вообще, дам я вам совет: можете не пить – все равно вам недолго осталось.

– Зачем же сюда тащили? Шлепнули бы на улице.

– Да я бы с радостью, особенно такого говорливого, как ты, но нельзя. А зачем вас схватили, вопрос любопытный. Но это вы у Ризуса спросите, когда он приедет посчитать ваши кости. Хр-ха!

Лиловый Нос направился к выходу.

– Эй, быдло! – негромко окликнул тюремщика Угорь. Голос гарракца просто сочился презрением высшего к низшему. – Кто этот Ризус?

– Быдло? Это ты меня быдлом назвал? – Лиловый Нос сжал кулаки.

Он подскочил к гарракцу и замахнулся на него кулаком. Угорь не отвел взгляда, и Лиловый Нос так и не решился ударить.

– Хотите узнать, как вы умрете? – нехорошо усмехнулся Лиловый. – Вас сожрут ваши соседи по камере. Впрочем, я вас сейчас познакомлю.

Лиловый Нос подошел к железной двери и с натугой отодвинул визжащий засов. За дверью оказалась мощная кованая решетка, преграждающая проход в следующую камеру. Я с неприятным удивлением заметил, что на нижней части решетки осталось нечто, похожее на следы зубов. Кто-то усиленно пытался прогрызть в преграде проход на свободу, и этот кто-то мне очень сильно не понравился. Тварей, у которых во рту такие зубы, лучше обходить стороной. Желательно за лигу.

– Я их три недели не кормил, так что от вас даже косточек не останется! Оставляю дверь открытой, чтобы вы смогли насладиться их видом. Когда Ризус с вами потолкует, я поверну рычаг в коридоре, решетка поднимется, и кого-то скушают, хе-хе!

Лиловый еще раз премерзко хохотнул и покинул камеру.

– Что там, Угорь? Тебе не видно? – напряженно спросил я у гарракца.

– Ш-ш-ш! – зашипел на меня воин, не отрывая взгляда от решетки и темноты соседней камеры. – Не нравится мне это.