Джанго Рейнхард. Я проснулся!

Один из первых таких признаков амбиций Джанго появился в начале 1920-х годов во время банкета для «Друзей аккордеона» в ресторане La Villette. За столами собрались все парижские аккордеонисты – хорошие, плохие и те, кто играл, как говорится, с вилкой в правой руке и боксерской перчаткой в левой. Джанго был одним из немногих приглашенных на сцену для развлечения артистов. Взяв банджо, он начал играть самую трудную польку в репертуаре балов – Perle de cristal, которая изначально была написана как арабеска для флейты. Мелодия представляет собой буйство триолей, способных скрутить в узел пальцы аккордеониста, не говоря уже про банджоиста. Для подтверждения своего мастерства лучшие оркестры ускоряли темп до prestissimo в финале. Но, после того как основная тема была сыграна и по традиции наступало время крещендо, Джанго возвращался к ней, неспешно импровизируя, нагнетая атмосферу ожидания и создавая интригу. Как говорили присутствовавшие на том вечере, Джанго играл словно с «занесенным ножом». Когда прозвучала последняя нота, в зале стояла гробовая тишина. Можно представить себе, какое было выражение лиц у аккордеонистов, еще до того как раздались аплодисменты этому смелому маленькому музыканту. Было очевидно, что для Джанго не существует жестких рамок и строгих правил. Он играл как жил, как чувствовал.