Джанки. Гомосек

Когда я жаловался на оптовика, Билл Гейнз становился не в меру язвителен и говорил, что надо больше разбавлять продукт: «У тебя лучшие дозняки во всем Нью Йорке. Кто ещё продаёт на улице шестнадцатипроцентный товар. Если твоим покупателям это не понравится, пусть попытают счастья у „Уолгрина“.

Мы продолжали переносить место деловых встреч из одного кафетерия в другой. Их хозяева быстро вычисляли среди завсегдатаев подпольных букмекеров и джанк пушеров. У нас в городе было около шести постоянных клиентов, создававших довольно насыщенный график передвижений. Так что мы продолжали перемещаться.

От бара Тони меня просто трясло. И в один прекрасный день копопатия достигла своего логического завершения. На улице лило как из ведра, поэтому я отправился к Тони, опаздывая на полчаса. На подходе к бару из двери какой то закусочной высунулся Рэй, хипстер итальянец, и окликнув, позвал меня внутрь. Закусочная уровня буфета на бензозаправке, с кабинетами вдоль стены. Сев в один, я заказал чаю.

– Снаружи агент в светлой полушинели, – сообщил Рэй. – Шёл за мной по пятам прямо из бара Тони, и теперь я боюсь выходить.

Направив под столом мою руку, Рэй указал на открытый конец в одной из металлических труб, бывших в креплении стола. Я продал ему два пакетика. Он завернул их в салфетку, засунул в трубу и сказал: «Выйду сперва чистым, на тот случай, если повяжут».

Допив чашку чая, поблагодарил его за информацию и двинулся первым на выход. Свой товар я держал в сигаретной пачке, которую был готов при любом напряге немедленно выкинуть в залитую водой сточную канаву. И точно – рядом с выходом околачивался здоровенный молодой человек в светлой полушинели. Увидев меня, он не торопясь, гуляючи побрел впереди. Затем завернул за угол, рассчитывая, что я пройду мимо, а он, навалившись сзади, застанет меня врасплох. Я же повернулся и помчался в обратном направлении. Когда добежал до Шестой Авеню, нас разделяли около пятидесяти метров. Перепрыгнув через турникет, сунул пачку с джанком между игральными автоматами. Пробежав один уровень, сел на поезд до Сквера.

За столом в кафетерии с циничным видом сидел Билл Гейнз в очередном свистнутом пальто, другое лежало на коленях. Он был явно доволен. Рядом с ним сидел Старый Барт и Келли, безработный таксист, который, тусуясь на Сорок второй улице, периодически добывал несколько долларов торговлей вразнос презервативами и стабильно таскал пятидесятицентовые переключатели – эти его акции попадали под один из многочисленных вариантов «мелких хищений». Я рассказал им об агенте и отправил Старого Барта за брошенным товаром.

Гейнз выглядел раздосадованным и раздраженно воскликнул: «Да ты смотри хоть, ради бога, чьи деньги берешь».

– Если бы я не взял денег Рэя, то был бы уже на пути в Федеральную контору.

– Ладно, будь внимательнее.

Пока мы ждали Барта, Келли принялся втирать нам долгую телегу про то, как он обругал охранника в Томбз. Вскоре с товаром вернулся Барт и доложил, что чувак в светлой полушинели всё ещё расхаживает по платформе. Я передал ему под столом два пакетика.

Затем мы с Гейнзом пошли к нему домой вмазываться. По пути Билл размышлял вслух : «На самом деле я в натуре собираюсь сказать Барту, что не смогу ему больше давать на комиссию». Гейнз жил в дешевой меблированной комнате на Уэст Фотиз. Открыв дверь, он сказал: «Входи и немного меня подожди. Я сгоняю за техникой». Как и многие джанки, Билл прятал свою технику и дозняки где нибудь вне своей квартиры. По его возвращении незамедлительно втерлись.

Гейнз полностью осознавал свою способность быть невидимым и временами чувствовал острую необходимость собрать себя в единое целое, чтобы по крайней мере найти пригодный для вмазки кусочек плоти. В эти моменты он реанимировал все свои привязки к действительности. Вот и сейчас принялся обшаривать письменный стол и притащил помятый, истрёпанный манильский конверт. Показал мне рекомендацию из Аннаполиса с ремаркой «хорошему работнику производства», старое захватанное письмо от «моего друга, капитана», приглашение к масонам, пригласительный билет на вечер «Рыцарей Коламбуса» (выпускников Колумбийского университета).

«Каждая немного помогла», – грустно заметил он, предъявив свои верительные грамотки. Несколько минут сидел тихий и задумчивый, а потом заулыбался: «Обыкновенной жертве обстоятельств». Поднявшись, тщательно запрятал свой конверт.

– Слушай, я уже дошел до той стадии, когда могу спалить все ломбарды в Нью Йорке. Ты не возражаешь, если заложишь для меня это пальто?

Глава 18

Вскоре дела пошли всё хуже и хуже. Однажды днём меня остановил в коридоре гостиничный клерк.