Джанки. Гомосек

Панама прилипла к нашим телам – Наверное, обрезанные – Все, что угодно сотворило эту мечту – Она уничтожила покупателей допотопного оргазма – Столкнулся со своим старым приятелем Джонсом – Так нуждался, забытый, кашляя в фильме 1920 года – Водевильные голоса теснят больное дыхание рассвета смены постельного белья – Идиот Мамбо обрызган сзади – Я почти задыхался, прислушиваясь к дыханию мальчика – Это Панама – Азотистая плоть сметена твоим голосом и антенной принимающего устройства – Пожирающие мозг птицы патрулируют низкую частоту мозговых волн – Почтовая открытка, ожидающая забытых жителей, и все они бесхребетны, ми-истер – Панама фото города – Мертвая почтовая открытка джанка.

Вялая рука обращает вспять течение времени – Закладная гениталий обнажила его член, стянула несвежее белье – Грубый мальчик на экране все время безудержно хохочет над моими трусами – Шепот темной улицы в Пуэрто-Ассисе – Ми-истер улыбается деревенскому бездельнику – Оргазм сифонирует ответной телеграммой: “Джонни стянул штаны” – (Этот затхлый летний рассвет пахнет в гараже – Виноградные лозы обвивают сталь – Босая нога в собачьих экскрементах.)

Панама прилипла к нашим телам от Лас-Пальмаса до Давида в сладких камфорных запахах готовящегося парегорика – Засветил республику – Аптекарь не плишел плиходи пятниса – Панамские зеркала под клеймом 1910 года в любой аптеке – Он пошел на попятный, утренний свет в холодном кафе…

Джанк продолжал пилить меня: “Пьянствовал в восточном Сент-Луисе”, я знал ты придешь ободранный до костей – Если был однажды джанки, то навсегда остался гнусным паразитом – Я знал твою жизнь – Джанковая ломка длилась там четыре дня”.

Стол протухшего завтрака – Едва уловимая кошачья усмешка – Запах боли и смерти его болезни в комнате со мной – Три сувенирных снимка Панама-Сити – Пришел старый друг, оставался весь день – Лицо съедено “я хочу больше” – я заметил это в Новом Мире – “Ты идешь со мной, ми-истер?”

И Хозелито переехал в Лас Плайас во время распродажи товаров первой необходимости – Застрял в этом месте – Флуоресцирующие лагуны, болотистая дельта, газовые вспышки – Пузырьки светильного газа по-прежнему говорят “A ver, Luckees!” через сотню лет с этого дня – Балкон из гниющего тикового дерева подпирается Эквадором.

“Брухо принялся напевать особый случай – Как идти под эфиром в глаза сморщенной головы – Онемевший, покрытый слоем хлопка – Не знаю, получил ли ты мои последние советы, пытаясь избавиться от этого онемелого головокружения с китайскими персонажами – Все, что я хочу, это убраться отсюда – Поторопись, пожалуйста – Стал обладать мной – Сколько сюжетов организовало подобную ботаническую экспедицию еще до того, как они могут иметь место? – Театральные железные дороги – Я умираю, распятый, под винными парами – Я повторял снова и снова, “сменялись комиссии, где трепетали на ветру тенты”. Вспышки напротив моих глаз, твоего голоса и конца строки.

Эта скулящая Панама прилипла к нашим телам – Я отправился в Бар “Чико” с заплесневелой закладной, ожидая в фильме 1920 года рома с колой – Азотистая плоть под этот хонки-тонк сметена твоим голосом: “Вбивайте гвозди в Мой Гроб” – Пожирающие мозг птицы патрулируют “Твое Одураченное Сердце” – Мертвая почтовая открытка ожидающая забытое место – Световое сотрясение фильма 1920 года – Случайные подростки подверглись особой армейской процедуре – Ветер обдувает обнаженную плоть мальчика – Продолжал пытаться коснуться во сне – “Трюк старого фотографа, поджидающего Джонни” – Здесь появляется мексиканское кладбище – на набережной встретил мальчика в красно-белой полосатой майке – Городок Пи Джи в пурпурном сумраке – Мальчик стянул с себя несвежее белье обдирая эрекцию – Теплый дождь бьет по железной крыше – Под потолком висит обнаженный вентилятор смены постельного белья – Тела касаются электрического фильма, контактные искры покалывают – Вентилятор обдувает молодой член, стирающий юношескую майку – Запахи крови утонувших голосов и конца строки – Это Панама – Печальное кино дрейфует к островам мусора, черным лагунам и рыболюдям, поджидающим забытое место – Допотопный хонки-тонк сметен вентилятором под потолком – Трюк старого фотографа игнорирует их.

“Я умираю, ми-истер?”

Вспышки напротив моих глаз обнаженные и мрачные – Гнилой рассветный ветер во сне – Гниль смерти на фотографии Панамы, где трепещут на ветру тенты.

Уильям Берроуз

Гомосек – Глава 1

Ли обратил внимание на еврейского мальчика по имени Карл Стайнберг, с которым был шапочно знаком уже примерно год. Впервые увидев Карла, Ли подумал: “Этим можно воспользоваться, если б фамильные драгоценности не заложили Дядюшке Джанку”.