Джанни Версаче. Жертва красоты и моды

В акционерном обществе «Версаче» уже около десяти лет Донателла занимала пост вице-президента. Ее пакет акций составляет 20 процентов, у Санто – 30 процентов, Джанни принадлежало 45 процентов. Повторяю, все полагали, что Джанни завещания не оставил, но у юристов находились документы, согласно которым право пользования его пакетом акций в случае непредвиденных обстоятельств или временного отсутствия предоставлялось Донателле и Санто (Донателла в алфавитном порядке занимала первое место). Более того, кое о чем говорит и новый символ фирмы – «Блондинка», так же («Блонд») названа и марка духов Версаче. На этикетке духов сначала предполагалось поместить изображение «Медузы», однако Джанни распорядился: «Только Блонд!» Так на флаконах и на рекламных панно надолго поселилось нежное личико «неостилистки», как за глаза называли в Милане Донателлу.

Многие обозреватели замечали, что в течение 1996 – начале 1997 года Джанни Версаче постепенно стал выводить сестру на первые роли. Осторожный менеджер Санто оберегал ее имя при всех финансовых операциях. Становилось ясно: братья «играли на нового лидера». В свое время в истории французских домов моды примерно так же поступали менеджеры «Кристиан Диор» и «Шанель». Даже когда Джанни успешно перенес операцию и понял, что «черная дама с косой», как он называл смерть, обошла его стороной, он не изменил своей стратегической ставки на Донателлу. Джанни вообще не менял ставок, не бросал друзей в трудные моменты и как настоящий калабриец сохранял сильную привязанность к родным и близким. Тем не менее не думайте, что отношения между братьями и сестрой всегда оставались спокойными, ровными, безоблачными. Это и есть особенность южного средиземноморского характера, «калабрийской семьи», ее внутреннего мира и взаимоотношений…

После выяснения деловых отношений Донателла всегда возвращалась к Джанни и Санто, переступая порог с ласковой очаровательной улыбкой, приносила букет ярких роз со словами: «Шипы я навсегда проглотила…»

Глава 9 Версии убийства

Ложных версий сразу после убийства модельера было хоть «пруд пруди». Одна из них даже утверждала, что убийца Версаче пытался бежать в Россию! Римская газета «Унита» писала, что выстрелом в рот из пистолета «Смит и Вессон», которым с 1989 года пользуются только специальные агенты ФБР, Эндрю, казалось бы, поставил последнюю точку, выбил из рук следствия возможность доподлинно установить мотивы и ход преступления, снять многие постоянно возникающие вопросы.

Во-первых, почему Джанни Версаче перед отъездом в Майами пребывал в тяжелом состоянии духа, почему друзья (и кто именно) советовали ему написать завещание и почему Джанни не внял их советам и этого не сделал? Жизнь и здоровье на случай инвалидности Версаче были застрахованы на 20,1 миллиона долларов в агентстве «Ллойд» (повторим еще раз эту информацию).

Есть сведения, что Эндрю Кьюненэн перед тем, как сделать два смертельных выстрела, все-таки встречался с Джанни тем утром 15 июля в баре, но каким образом бармен его не заметил? Два дня спустя убийца отважился даже появиться на пресс-конференции, и тоже словно в шапке-невидимке? Он там был, а его никто не видел. Каскад загадок и недомолвок.

Другая серия вопросов: был ли Версаче знаком и в каких отношениях состоял с 49-летним немцем Торстеном Райнеком – владельцем пляжей и стоянок для яхт на Коллинз-авеню в Майами-Бич, хозяином клуба гомосексуалистов в Лас-Вегасе?

Возник еще и следующий «нюанс», выявленный в результате прослушивания записей телефонных разговоров. Оказывается, Эндрю Кьюненэн упорно названивал одному «другу» в Сан-Диего и ожидал от него информации о возможности быстрого получения паспорта для выезда в Восточную Европу, вероятнее всего в Россию. Но почему этот «друг», зная, насколько опасен Кьюненэн, не выдал его полиции? Каковы были связи Кьюненэна в Восточной Европе, почему он считал, что в России сможет укрыться, когда в Америке на него объявлен розыск? Впрочем, все эти вопросы возникли у полицейских по обе стороны Атлантического океана уже после того, как Эндрю сам (или с чьей-то все-таки помощью) ушел в мир иной. Мать преступника – Мария Анна, видевшая его тело, хранит молчание, отказывается делать какие-либо комментарии… Если Эндрю – не Эндрю, то не лучше ли молчать?