Джаред

— Жестоко? Я скажу тебе, что такое жестоко. Это наблюдать день за днём, год за годом, как близкая подруга плачет после школьных танцев, на которые та ходит только ради того, чтобы на неё обратил внимание парень, для которого она даже не существует. Или видеть, как она громче всех кричит на всех его футбольных матчах, чтобы потом он прошёл мимо неё, не удостоив даже взглядом.

Дебби метнула в Дейла и Адама суровый взгляд.

— Нет, Дейл, это было не жестоко. Жестоко — это увидеть, как он снова разобьёт ей сердце.

Адам чувствовал себя так, словно какой-то сосунок дал ему под дых. Ему и в голову не приходило, что из-за него Ангел так страдала. От мысли, что он причинил ей такую боль, у него чуть не подогнулись колени. Он продолжал смотреть прямо перед собой, когда Дебби и Дейл прошли мимо него, чтобы оплатить счет. Дейл попытался по-мужски его утешить и похлопал по спине.

Тут вернулась Ангелина.

— Ну, мы можем идти? — спросила она, от улыбки её глаза искрились.

Глядя на любимую, Адам задумался, а права ли была Дебби. Он не знал, как жить дальше с мыслью, что он причинил Ангелу боль. Но если он поступит так же и в будущем, это его убьёт. Адам её любил, но любил ли её достаточно, чтобы уйти?

***

Пэм как можно тише забрала вещи с кухонного стола. Она уже опаздывала и хотела уйти ещё до того, как Кенни проснётся.

— Куда-то собралась?

Услышав его низкий голос, она застыла.

— Мне нужно сходить на примерку платья, — твёрдо сказала Пэм. — Я скоро вернусь.

— Уж постарайся. — Кенни встал позади неё и за бёдра притянул к себе. — Нам нужно кое-что уладить.

Он потёрся эрекцией о её попу.

От тошноты у неё скрутило живот, желчь подкатила к горлу.

— Мне нужно на работу.

— Сегодня воскресенье, — прорычал он ей в ухо. — Пэм, прекрати искать отговорки. Я тебя предупреждал, что станет с твоими друзьями, если будешь мне перечить.

От его слов ей поплохело. Как же за это Пэм себя ненавидела. Она питала отвращение к тому, что сделала и что должна будет ещё сделать.

— Кенни, я делаю всё, как ты велишь, — старалась она говорить без неприязни в голосе. — Мне нужно кое-что уладить, а потом я… вернусь.

Она не могла назвать это место домом, уже нет. Оно стало для неё адом.

Кенни продолжал тереться об неё стояком.

— У тебя такая сладкая задница.

Он уткнулся ей носом в шею. Его рука медленно переместилась с её бедра к плоскому животу и поднялась к груди.

— Кенни, я сегодня приду поздно.

Она прикусила губу, чтобы не закричать от боли, когда он грубо сжал её грудь.

— Сучка, ты отнимаешь моё время. — Кенни сильно ущипнул её за сосок. — Если я скажу, что ты никуда не пойдёшь… значит, ты никуда не пойдёшь.

Пэм действительно затошнило. Ужас от того, что он сделал с ней в последний раз, заставил её пойти на попятную.

— Если я не пойду, Николь заподозрит неладное.

Он отпустил её грудь.

— Пронырливая сучка, — проворчал Кенни. — Не могу дождаться, когда её трахну.

На лице Пэм отразилось негодование, но она не проронила ни слова. Ни за что на свете она не позволит сукину сыну навредить Николь.

— У меня всё под контролем, но ты должен меня отпустить. Чем чаще я отсутствую, тем больше они задают вопросов.

— Чёртовы воины, думают, что они лучше всех. — Он расстегнул ей джинсы. — Но мы ведь покажем им, детка, кто лучше?

Его рука скользнула Пэм в штаны.

Она зажмурилась, и одинокая слеза скатилась с уголка её глаза.

— Да, мы их сделаем…

Боже, лишь бы он ей поверил.

После этих слов, как и ожидала Пэм, он по-хамски схватил её за волосы, чтобы не дать ей увернуться. Стянул до колен её джинсы, швырнул бедняжку на стол и резко вошёл в сухое лоно. Пэм задохнулась от боли, но подонок не обратил на это внимание, его потребность в самоутверждении заставляла его вбиваться в неё снова и снова.

— Всё будет нашим. — Каждое слово сопровождалось жёстким толчком. — Если воины подохнут, а главное этот надменный говнюк Дункан Роарк, ничто нас уже не остановит, и мы завладеем миром.

Краем глаза Пэм заметила шприц, на кончике длинной иглы которого блестела капелька. Она попыталась вырваться из цепких рук, но ей не удалось. Кенни был слишком силен. Игла ужалила её руку.

— Кенни, пожалуйста… нет.

С каждым словом её голос становился всё громче.

Пэм ждала, когда же закончится этот кошмар. Чтобы не закричать, она кусала себе язык, губу и щёку изнутри. С последним жёстким толчком, который едва не скинул её со стола, Кенни кончил и, резко выдернув пенис, наотмашь шлёпнул её по заднице. Трясущимися руками Пэм оттолкнулась от стола. Она почувствовала, как вязкая жидкость стекала по её ногам, но не смела посмотреть. В последний раз, когда Кенни так её взял, несчастная кровоточила неделю.

Чтобы развернуть Пэм к себе лицом, он грубо дёрнул её за волосы, собранные в конский хвост.

— Смотри, не задерживайся.

Кенни поднёс руку к её щеке и хохотнул, когда Пэм вздрогнула. Потом больно похлопал её по лицу.

Пэм посмотрела в его разноцветные глаза: один золотистый, другой карий. Как же она его ненавидела!

— Что было в шприце?