Джарка Руус (ЛП)

…Внемли мне. Ты кое–что понимаешь, но не все. Вот правда, которую ты должна принять, если хочешь выжить достаточно долго, чтобы узнать остальное. Ты не можешь отказаться от своей истинной сущности. Ты получаешь силу через принятие своей судьбы. Похорони свои эмоции вместе с глупыми амбициями для Совета Друидов. Стань тем, кем тебе суждено быть, Ведьмой Ильзе. Твоя магия может сделать тебя сильной, даже здесь. Твои умения дадут тебе господство. Используй и то, и другое. Воспользуйся ими, как оружием, и уничтожь все, что тебе противостоит. Если же нет, тогда уничтожат тебя…

— Я не Ведьма Ильзе, — ответил она.

…Тогда я не Чародей—Владыка. Я видел, как ты росла. Когда–то ты была могущественной. Ты презрела эту силу ради каких–то глупостей. Если бы осталась сильной, тебя бы не послали сюда. Но ты стала слабой. На тебе холодная рука смерти. Твое время истекает…

Призрак вытянул одну руку и над озером завыл ветер, забился в его одеждах и заставил Грайанну упасть на колени. Меньшие призраки сразу же рассеялись, полностью исчезая в темноте. Озеро снова забурлило, урча и брызгаясь, как котел недовольства, и Чародей—Владыка начал отступать назад к центру этого котла, по–прежнему не отрывая от нее своих горящих глаз. Она попыталась подняться, но ветер сбивал ее, и все, что она могла сделать, это, стоя на коленях, неотрывно смотреть на его ужасающий взгляд. Сколько же ненависти в этих безликих глазах — не только к ней, а ко всему живому. Даже после смерти и в самой преисподней, она искала выхода.

— Я — Ард Рис! — в отчаянии прокричала она.

Призрак не ответил. Он достиг середины озера и пропал из вида, его черная фигура исчезла с такой быстротой, с какой при свете пропадают тени, в одно мгновение, оставив лишь озеро и звуки завываний. В ночь взорвались водяные смерчи, и Грайанна попятилась назад на коленях, подгоняемая неумолимой силой ветра. Попятившись, она упала, порвав одежду и ободрав колени о камни. Вокруг нее кружили тени, отбрасываемые существами, которых она не могла увидеть. Она опустила голову, закрыла глаза и плотно натянула капюшон, закрывая свои уши.

Я — Ард Рис!

Затем резко все стихло. Ветер исчез, плач прекратился и озеро снова успокоилось. Она еще пару секунд держала голову опущенной, затем очень осторожно ее подняла. Долина была пуста от какого–либо движения и звука, в ней не было ничего, кроме мерцания зеленоватого света, который исходил из глубин озера и отражался от разбросанных камней.

Над головой небо было по–прежнему черным и беззвездным. Повсюду от краев долины надвигалась стена тумана.

Она поднялась, истощенная телом и душой, опустошенная физически и морально, и пошла назад.

ГЛАВА 22

Пендеррин Омсфорд намеревался улизнуть, чтобы снова увидеться с Синнаминсон следующей ночью и, возможно, после этой ночи, если «Скользящий» все еще будет находиться в порту. Его первое свидание наполнило его таким восторгом и радостью, что он едва мог дождаться, когда произойдет следующее. Он понимал, что неправильно уделять так много внимания Синнаминсон, когда ему следует думать о том, как отыскать его пропавшую тетю. Но последнее было еще далеко, а первое гораздо ближе. Он ничего не мог с собой поделать; в борьбе эмоций его чувство ответственности отошло на второй план по отношению к его страсти. Значение имело лишь то, что он будет с Синнаминсон.

Еще немного поразмыслив в течение этого дня, он снова смог улизнуть ночью, однако обнаружил, что ее отец и оба других скитальца все еще были на борту. Он простоял у причала в тени, наблюдая, как они курят на палубе, и слушая их разговоры. Он долго ждал, когда они уйдут, но когда стало ясно, что они не намерены этого делать, он сдался и вернулся в гостиницу.

Вторая ночь принесла еще больше разочарований. Надвинулся новый шторм, еще более свирепый, чем тот, с которым они столкнулись несколько дней назад, залив водой Аначере и прекратив любое сообщение в следующие двадцать четыре часа. Ливень был настолько сильным, что даже на земле видимость снизилась практически до нуля. Пен понял, что в такую погоду никто не станет выходить из дома, включая и скитальцев на борту «Скользящего». Не было смысла даже думать о встрече с Синнаминсон.