Джастис (ЛП)

— Семья — нечто большее, чем просто забота. Это и любовь, а мы оба знаем, что ты меня не любишь.

Трудно произнести такое вслух. Потому что, по правде говоря, моя любовь к нему с тех пор, как я была маленькой девочкой, так и не угасла, как бы я ни старалась. Она укоренилась во мне навсегда, но не сделала меня глупой, когда дело касается его чувств ко мне.

— У нас сильная связь, — говорит он. — Всегда была. Мы не можем этого отрицать.

— Как и у тебя с братьями, — бросаю я вызов.

Его плечи напрягаются, челюсть сжимается.

— К ним это не имеет никакого отношения. Так что оставь их в покое.

— Это имеет к ним самое непосредственное отношение, — возражаю я. — А что будет, когда им понадобится твоя помощь? Что произойдет тогда? Потому что я не делюсь, Джастис Крид. Никогда и ни за что.

Он хватает меня сзади за шею, сначала нежно, пока не впивается пальцами в волосы, оттягивая мою голову назад, так что его лицо нависает надо мной.

— Хорошо, потому что я тоже не делюсь, особенно, когда дело касается тебя.

Его рот опускается, захватывая мой в собственническом поцелуе. Мое предательское сердце подпрыгивает, катапультируя меня в другую реальность и заставляя забыть, почему это такая плохая идея.

К тому времени, как наш поцелуй прерывается, я задыхаюсь, хватая ртом воздух, а он крепко обнимает меня.

— Я хочу свою семью, Райан, — говорит он, и это признание творит невообразимые вещи с моим истерзанным сердцем. — Ради себя и ради дочери мы обязаны хотя бы попытаться.

— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — вопрос вылетает прежде, чем я успеваю остановиться, и я задерживаю дыхание, боясь узнать ответ.

От наполнившей воздух тишины сердце замирать. Ему не нужно ничего говорить, ответ виден в его глазах.

Его большой палец ласкает мою щеку интимным жестом, успокаивая боль в груди.

— Я почти там.

Я тяжело сглатываю, слезы наворачиваются на глаза.

— Я не хочу, чтобы Ханна пострадала из-за этого.

«Или из-за меня».

— Я никогда не позволю этому случиться, — обещает он. — Верь мне, я хочу все исправить. Дай мне шанс, которого ты лишила меня шесть лет назад.

Когда он произносит эти слова, я не могу отказать ему, потому что, как бы я ни боялась за свое хрупкое сердце, он заслуживает этого шанса, как и мы с Ханной.

Глава 17

Джастис

Звук молотка эхом разносится по округе, когда я вбиваю очередной гвоздь в крыльцо, заменяя доску, которая чуть ранее проломилась под моим ботинком. Вся эта чертова развалина нуждается в ремонте, но я не хочу вкладывать в нее деньги, так как не планирую пробыть здесь достаточно долго. Эту тему я еще не обсуждал с Райан.

Последние несколько дней все шло так хорошо, что я не хотел ничего портить спором. Проводить весь день с дочкой, пока я не уложу ее спать, а потом оказаться в постели с Райан — это все, что имеет значение. Это все, чего я сам не знал, что хотел и без чего не смог бы жить.

— Смотри, папочка. Смотри, как высоко поднимается, — кричит Ханна с другого конца двора. Солнечные лучи озаряют ее, ветер треплет каштановые волосы, она запускает воздушного змея, которого я купил в хозяйственном магазине. Райан стоит позади нее, пытаясь помочь с ним справиться, но они обе прилагают массу усилий.

— Расслабьте еще, — кричу я.

Они делают, как я говорю, и ветер ловит змея под нужным углом, отправляя его парить в воздух.

— Ура! — ликует Ханна. — Мы сделали это, мама.

Глаза Райан встречаются с моими, ее улыбка бьет меня в грудь. Влияние этой женщины на меня так же сильно, как и много лет назад. Я не могу насытиться ею, не только ее телом, но и улыбкой, смехом, и я непрестанно наблюдаю за ней и нашей дочерью. С каждым днем горечь все быстрее покидает меня.

В кармане вибрирует мобильник. Вытащив его, вижу, что это Нокс.

— Да, — отвечаю я.

— У нас проблемы.

Я напрягаюсь от резкости в его голосе.

— Что случилось?

— Прошлой ночью, пока отца не было, кто-то проник на ферму и нанес серьезный ущерб. Сожгли половину урожая и разграбили большую часть имущества.

Гнев разливается по венам, превращаясь в месть. Эта земля значит для отца все; урожай — его средство к существованию.

— Кто? — единственное слово звучит холодно и твердо.

— Мы точно не знаем, но, судя по всему, последние несколько месяцев ему угрожали.

От этой информации ужас скручивает внутренности.

— Что за угрозы?

— Случайные телефонные звонки среди ночи и письма по почте. Но прошлой ночью ситуация перешла на совершенно новый уровень. Кто-то пытается выжить его отсюда, Джастис.

У меня голова идет кругом, задаюсь вопросом, кто настолько глуп, чтобы угрожать отцу. Не только из-за нас троих, но и из-за того, что Тэтчер более смертоносен, чем все мы вместе взятые. Спокойнее и уравновешеннее, но определенно опаснее.

— Какого черта он скрывал это от нас? — размышляю вслух.

— Наверное, потому что знал, что мы перевернем этот чертов город вверх дном.

«Проклятье, мы бы так и сделали. Никто не смеет вредить отцу, чтобы это могло сойти им с рук».