Джастис (ЛП)

Так будет всегда. Пока я буду находиться здесь, мне постоянно придется наблюдать такое. Всегда придется терпеть обвинения. Все будут гадать, кто отец.

Именно эта мысль вынуждает меня броситься обратно по коридору. Он зовет меня, но я не останавливаюсь, меня подпитывает вновь обретенная энергия.

— Проклятье!

Я толкаю боковую дверь и сбегаю по задней лестнице, а его сердитые слова следуют за мной. Снова оказавшись на улице, вижу, что Дерека нет, а дождь все усиливается. Посмотрев в обе стороны, пытаюсь определить направление и слышу, как вдалеке выкрикивают мое имя.

Джастис.

Я бросаюсь в лес за зданием, пробираюсь сквозь густую растительность, перепрыгивая через бревна и уворачиваясь от веток, по щекам катятся слезы. Понятия не имею, куда иду и что собираюсь делать. Все это похоже на дурной сон, от которого мне хочется проснуться, но ничего не выходит.

Я застряла в кошмарной реальности. Одинокая и поверженная.

Выхожу с другой стороны леса и бегу прямо по шоссе.

Меня ослепляет свет фар, при виде быстро приближающегося автомобиля, который появляется из ниоткуда, из горла вырывается крик. Страх приковывает меня к месту, я поднимаю руки в попытке защитить лицо, а перед глазами проносится вся моя жизнь.

Автомобиль, визжа шинами, сворачивает в последнюю секунду, проезжая мимо меня. Старый фермерский грузовик останавливается в стороне, и из него выпрыгивает Тэтчер Крид.

Если бы у меня хватило сил посмеяться над иронией происходящего, я бы это сделала, но в данной ситуации нет ничего забавного.

Тэтчер спешит ко мне, открывая мое лицо ливню.

— Райан, с тобой все в порядке? — говорит он ласково, с беспокойством глядя на меня. — Что такое, дитя? Что случилось?

Не имея никого, к кому можно было бы сейчас обратиться, я опускаю голову, мое тело сотрясают рыдания.

— Мне нужна помощь, Тэтчер.

Он крепко меня обнимает, заключая в объятия.

— Я тебе помогу. Пойдем, здесь небезопасно. Я тебя подвезу.

— Я не могу вернуться домой, — говорю я.

Не сегодня. А может, и никогда.

Он не спрашивает почему и не убеждает меня в обратном. Вместо этого успокаивающе обнимает за плечи и ведет к грузовику.

— Тогда ты поедешь ко мне домой.

Время пролетает в некоем душераздирающем тумане, и вскоре я уже сижу за его кухонным столом, накинув на плечи толстое шерстяное одеяло. Передо мной чашка горячего чая, в которую я изливаю горючие слезы.

Тэтчер садится рядом со мной и накрывает мою руку своей искалеченной рукой, у которой не хватает половины пальцев.

— Поговори со мной, дорогая. Что бы это ни было, мы все исправим.

— Это невозможно исправить, — говорю, чувствуя безысходность.

— Решения есть всегда. Они дарованы нам Богом. Мы просто должны их найти. — Он терпеливо смотрит на меня теплыми и добрыми глазами. Так много людей боятся этого человека, когда от него не исходит ничего, кроме щедрости и нежности. По крайней мере, в отношении меня.

— Я беременна, — шепчу, впервые произнося эти слова вслух. — Джастис — отец.

Шок отражается на его лице за несколько секунд до того, как он откидывается на спинку стула и делает протяжный выдох.

— Я не хотела, чтобы так случилось, — плачу я. — Клянусь.

— Ну-ну, — уговаривает он, потирая мою руку. — Конечно, ты не хотела, чтобы так случилось. Ты не одна, Райан.

Он ошибается. Я одна, и произошедшее сегодня вечером, доказывает это.

— Что сказал мой сын, когда ты ему рассказала?

Я отрицательно мотаю головой.

— Я не рассказала. Я не могу.

— Ты должна. Он поступит правильно с тобой и этим чудесным ребенком.

— Я пыталась. Я ходила туда сегодня вечером, но… — я замолкаю, не в силах признаться ему в том, что видела. Хотя мне и не нужно, он видит это по боли, написанной на моем лице.

— Мои мальчики очень сложные, — говорит он.

Грустная улыбка растягивает мои губы.

— Джастис говорил то же самое.

— Они хорошие парни, но у них была тяжелая жизнь.

Я ничего об этом не знаю, потому что Джастис никогда не рассказывал о своей жизни до Тэтчера. По правде говоря, я тоже никогда особо не расспрашивала. Он дал понять, чтобы я с самого начала поняла, что эта тема под запретом.

Если бы не разный цвет кожи, никогда бы не догадаться, что мальчики не родные Тэтчеру. Возможно, в их жилах течет не одна кровь, но он любит сыновей, как своих собственных. Это слышно в его голосе и видно по его глазам всякий раз, как он о них говорит.

Им повезло, что он у них есть. Повезло достаточно, чтобы иметь хотя бы одного любящего и заботливого человека. У меня не было даже этого. Ни братьев, ни сестер, ни других родственников. Только родители, которые возненавидели меня с момента моего рождения.

— Я люблю его, Тэтчер, всегда любила. Но я не могу остаться здесь вместе с ребенком. Родители ни за что этого не допустят, и пока парни будут заниматься тем, чем занимаются, — делаю паузу и тяжело сглатываю, — все будут спрашивать, чей он.

На его лице застывает недовольство.

— Я понимаю, чего ты боишься, и не виню тебя. Но мы можем решить эту проблему.