Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

"Я лишь добра тебе желала,

Да ты не слушала советов,

А ныне ждёшь четвертованья,

Твой путь теперь – в обитель Ямы.

Кто рассудительному слову

Доброжелателей не внемлет,

Того лишь беды ожидают,

Он сам себе готовит гибель.

А если б Куше родила ты

Отраду вашей жизни, сына, –

Наследника в златом убранстве

Растила ты бы беспечально,

Была б у родичей в почёте,

И смерть тебе бы не грозила.

Где гонг гудит, где слон трубит –

В семье у кшатриев могучих

Не высшее ли счастье в жизни?

Где скакуны ржут у ворот,

Где жалобные песни слышны –

В семье у кшатриев могучих

Не высшее ли счастье в жизни?

Там, где кричит павлин призывно

И слышится кукушки пенье, –

В семье у кшатриев могучих

Не высшее ли счастье в жизни?"

"Ах, был бы здесь сегодня царь Куша! Он бы прогнал всех семерых, избавил дочь мою от лютой погибели и забрал бы её обратно к себе", – подумала тут мать-царица и произнесла вслух:

"Где ж гроза всех супостатов,

Сокрушитель вражьей силы,

Куша, царь великомудрый?

Он бы спас тебя от смерти!"

"Моя мать восхваляет Кушу, но помощи от него не чает, – подумала Прабхавати. – Скажу-ка я ей, что он здесь и служит у царя поваром". И она призналась:

"Здесь гроза всех супостатов,

Сокрушитель вражьей силы,

Куша, царь великомудрый!

Он в бою их одолеет!"

"Что это она лепечет? Перепугалась до того, что и себя не помнит", – подумала мать.

"Ты либо бредишь, дочь моя,

Либо со страху поглупела.

Когда бы Куша рядом был,

Ужель могли бы мы не знать?"

"Мать мне не верит. Она и не подозревает, что он уже семь месяцев живёт здесь. Возьму и покажу его ей", – решила Прабхавати. Она подвела мать за руку к окну и показала на Кушу:

"Вон повар во дворе стоит,

Он дхоти[49] туго завернул

И чистит грязную посуду.

Не узнаёшь ли ты его?"

Бодхисаттва и в самом деле в это время принёс воды и принялся за мытьё горшков. "Сегодня наконец-то исполнится моё заветное желание: Прабхавати перепугается до смерти и откроет остальным, что я здесь. А пока надо скоротать время за делом", – думал он.

Царица же не узнала его и с презрением сказала дочери:

"Ты мужичка и чандалка,

Осквернительница рода!

По рождению царевна,

Как ты в связь с рабом вступила!"

"Мать не догадывается, что это Куша, не знает, что он ради одной меня занялся подобным делом", – поняла Прабхавати и возразила:

"Всё ты поняла превратно.

Рода я не оскверняю,

Не мужичка, не чандалка.

Это – сын царя Икшваку,

А отнюдь не раб презренный!

Что ни день, в его столице

Угощение готовят

Брахманам благочестивым,

А всего их – двадцать тысяч.

Столько же слонов у Куши,

Столько же коней у Куши,

Столько же волов у Куши,

Столько же повозок разных,

Столько же коров доится

Ежедневно в его царстве.

Это – сын царя Икшваку,

А отнюдь не раб презренный!"

"Она говорит очень уверенно; должно быть, это и вправду Куша", – поверила наконец мать. Пошла она с этой новостью к царю. Тот поспешно явился к Прабхавати: "Верно ли слышал я, что царь Куша здесь?" – "Да, батюшка. Он уже семь месяцев служит у тебя поваром, стряпает для меня и сестёр". Царь не сразу поверил, расспросил ещё горбунью, но и та всё подтвердила. Тогда царь упрекнул Прабхавати: