Джаз-Банда

Черный «BMW» так быстро летел по горному серпантину, что Серый едва успевал следить за поворотами. Он крепко вдавил педаль газа в пол и несся, рассекая ночную тишину, как метеорит сквозь космическое пространство. На заднем сиденье по-прежнему расположились Юрец и барышни. Только теперь все трое не были такими же веселыми и задорными, как некоторое время назад. Они сидели ровно, вжавшись в сиденье, и нездоровой белизной своих лиц походили на восковые фигуры. Девицы практически не моргали и держали свои руки на коленях, как школьницы, которые готовятся к выговору директора. Их длинные выкрашенные волосы слегка намокли от холодного пота, но лица с каждой минутой теряли свою мертвенную бледность. Рядом с Серым сидел Бугай. Он лишь изредка отрывал руки от лица, молча хлопал глазами в сторону Серого и снова прижимался к своим мощным ладоням. Серый первым начал приходить в себя и спросил, противно посмеиваясь:

— Ну, как вам наша джаз-банда? Не жалко теперь денег?

— Это жесть, Серый. Нас чуть не продырявили какие-то клоуны, — передернулся всем телом Бугай, в очередной раз отрывая руки от лица. — Ты чего, гадина, предупредить не мог?

— Нет, не мог. Вы же сами хотели острых ощущений, «бабки» заплатили… Да и потом, разве ж вы поверили бы в то, чтобы весь город поголовно слушал и распевал джаз, а за прослушивание другой музыки штрафы брали, и немалые? Чтоб людям телевизор запрещали смотреть — только новости и «Культуру»? Да чтоб приезжих артистов на потеху толпе всячески мучили, вы б в такое поверили, а?

— Спасибо, друг, теперь поверили. Гони дальше! — съязвил Бугай, постепенно приходя в себя. Его руки еще немного тряслись, а в стеклянных глазах перемешивались страх, гнев и радость спасения.

— А я и не гоню. Только скорость прибавляю, — довольно усмехнулся своей шутке Серый и поддал газу. — Вот уже пять лет, как городишком Южноморском правит самая что ни на есть лютая джаз-банда «Веселая бригада» под предводительством Кости-Пастуха. Его на зоне Карл Иваныч короновал, слыхали про такого?

— А как же, слыхали, — подал на удивление утончившийся голос Юрец, — Папа Карло, пожизненку тянет.

— Ну вот. Пастух пресловутый всегда был повернут на совковом джазе, на Утесове там и диксилендах всяких. На саксе играл, а в тюрьму попал за поножовщину в лихие девяностые. Ну и Папа Карло тот еще старый джазмен и тоже саксофонист, еще у Лундстрема дул. Папа Карло Пастуха пригрел, человеком сделал и джазовое воспитание дал. Так вот, откинулся Пастух, собрал свою джаз-банду и стал в городе жестокие порядки наводить. Данью всех обложил и музыкальный вкус свой стал навязывать. Ох, сколько народу за просто так полегло! Зато теперь в Южноморске джаз любят все.

— Псих какой-то! Дичь страшная. У нас в Питере и бандиты-то давно уже повымерли, все они теперь уважаемые люди, честно рейдерским бизнесом занимаются, в охранных структурах служат или в депутатах, а у вас тут какой-то музыкант в законе целый город на уши поставил! Допустим, наши друганы нормальные шансон слушают, и чего теперь? Всех, кто слушает попсу или рок, стрелять без разбору? Бред и беспредел. — Юрец, поддавшись порыву, резко зажестикулировал и тут же пожалел об этом, со стоном схватившись за больной пах.

— Во-во. В Южноморске тоже сначала прикалывались над Пастухом с его бандой. Сколько народу блатного полегло зазря. Зато теперь в его команде только настоящие джазмены. Они днем свое правосудие вершат, за порядком в городе присматривают, а по вечерам песни репетируют. Каждую субботу — концерт. Сперва народ пинками загоняли, а теперь все привыкли, сами приходят добровольно и даже гордятся тем, что у них город такой особенный. В кинотеатре уже три года всего три фильма идут: «Веселые ребята», «Мы из джаза» и «Серенада Солнечной долины».

— Скукотища какая, — протянул Бугай, уже полностью пришедший в себя. — Да вся молодежь из такого пионерлагеря давно б уже посваливала. Да и любой нормальный чел давно бы уже укатил из такой дыры.

— Так вы ж видели, как Пастух их развлекает, — нервно захихикал Серый. — Он два раза в месяц привозит попсу разную и изгаляется над ней что есть сил.

В это время на заднем сиденье наконец-то начались робкие движения, и барышни, постепенно оттаявшие от своей холодной бледности, неуверенно, но охотно вклинились в разговор.

— Да-да, — еле слышно буркнула брюнетка, — ездила я к ним на «зверей» в зоопарке смотреть.

— Чего?! — спросили Юрец с Бугаем одновременно и впились взглядом в одну из своих спутниц, ожидая объяснений.

Девица нервно перебирала пальцами свои волосы и сквозь темные стекла иномарки наблюдала за мигающими звездами. Звезды на сей раз вели себя достаточно спокойно, будто старались не шуметь, чтобы услышать каждое слово, произнесенное в несущемся кометой «BMW».

— Это когда Пастух группу «Зверюги» на Центральной площади неделю в клетках держал. У Южноморска на это время был собственный зоопарк. Рома был такой миленький, жалко его было. Все им фрукты в клетки кидали…

— Еще как-то раз там «Дельфинарий» был, — подхватила блондинка, радуясь возможности поддержать беседу.