Джаз-Банда

Пастух, как влюбленный школьник, подлетел к Любе, снова пытаясь ее обнять, но та, не поддаваясь его порывам, вновь угрожающе подняла правую руку с битой:

— Не подходи — убью. Тебе бы все играть! Сегодня — концерт, завтра — свадьбу! Я знаешь как соскучилась!

Женское сердце все же не выдержало, и Люба, не в силах бороться со слезами, бросилась к Пастуху в объятия, повалив его на пол гримерки.

— Костичка, — послышался гнусавый голос Тонкого из-за дверей, — через пять минуток на сценочку!

— Не пущу! — вцепилась Люба в Пастуха, не давая ему высвободиться из любовного плена. — Дуля тебе вместо Дулиной!

— Костя, беда! — прокричал из-за двери Толстый. — Дулина не открывает и не отзывается. И Жанна пропала куда-то.

Люба и Пастух на крыльях любви выпорхнули из гримерки, держась за руки, и присоединились к банде, в недоумении стоящей у покоев королевы джаза.

— Алиса, Алиса, открывай, — долбил в дверь Саныч, начинающий краснеть от злости.

Не выдержав ответной тишины, он, перекрестившись, резко выломал дверь в гримерку Дулиной. Алиса Марковна спала лицом на столе, сладко похрапывая и никак не реагируя на выбитую дверь и охи вокруг себя.

— Тьфу ты, тоже мне, спящая красавица, — в сердцах сплюнул Пузцо.

— Может, ее поцеловать, — предложил Саныч.

Пастух и администраторы принялись трясти несчастную Дулину как грушу, но та не просыпалась. Зато Пузцо нашел записку на столе, в которой говорилось буквально следующее: «Костик, пой один. Не подводи. Экзальтированная сучка».

— Жаннет. Это Жаннет сделала, отомстила, бестия! — закричал Костя.

— Все пропало! Я так и знал! — заголосил Тонкий.

— Ладно, — вздохнула Люба, — хватит истерить. Я спою вместо Дулиной.

— Ты?! Ты же петь не умеешь, — начал впадать в отчаяние Пастух.

— Я-то не умею? Да я лучше вашей Дулиной пою, понял? И все ваши песни знаю, — гордо ответила Люба, пропев несколько строк из популярного ныне джазового хита настолько хорошо, что все замолкли на несколько секунд, удивленно хлопая глазами.

— Быстро на сцену! — очнулись Толстый и Тонкий, выталкивая всех из этого сонного королевства.

Через мгновение «Веселая бригада» и Люба вместо Дулиной стояли на сцене под шквалом аплодисментов беснующегося Дворца спорта. Обалдевшие оркестранты привстали, увидев подмену Алисы, но Пастух виновато развел руками, и все сели на места.

Без лишних церемоний «Веселая бригада» завела новый хит, который вместе с ними подпевала двадцатитысячная толпа москвичей и гостей столицы. Все танцевали и ликовали, на сцену летели цветы и мягкие игрушки. Исполнив новый хит, бригада принялась за старый репертуар. Оркестр виртуозно импровизировал, Костя и Люба, не отрывая друг от друга глаз, заливались соловьями, толпа была в восторге. В финале концерта на сцену выбежала заспанная Дулина, обняла Костю и Любу, и они все вместе еще раз, на бис, исполнили свой главный хит «Давай джазу».

Стены «Олимпийского» содрогались от воплей фанатов, в гримерке под заботливым присмотром Тонкого хрюкала довольная Дуська, а на волнах моря в Южноморске счастливо плескалась Золотая Рыбка в ожидании сетей какого-нибудь старого рыбака…

ЭПИЛОГ № 1

В небольшом сибирском городке пара тусклых фонарей едва освещала улицу, скрывавшуюся под ночной, практически черной пеленой. Небо затянули тучи, и ни одна, даже самая маленькая звездочка не смогла пробиться сквозь эту стену.

В пятиэтажном блочном доме светилось несколько окон, в которых видны были синие экраны телевизоров. В тесной гостиной двухкомнатной квартиры прямо на полу перед телевизором расположились четверо бородатых мужиков. Они громко глотали холодное пиво из стеклянных бутылок и шумно переговаривались, комментируя происходящее на экране.

В телевизоре же по главному каналу страны шла прямая трансляция джазового концерта Пастуха и его банды. На сцене прыгала почти не накрашенная Люба, изредка не попадая в ноты и хохоча от этого. Ее волосы забавно растрепались и теперь смешно торчали петухами на макушке. Оркестранты, все как один, светились белозубыми яркими улыбками, а Пастух сиял от счастья и сбывшихся мечтаний. В этот момент из-за кулис, пошатываясь, вышла еще одна барышня, куда элегантней и глаже, чем простушка Люба. Все трое обнялись и спели хит, нашумевший за пару дней по всей стране.

Четверо у телеэкрана, проглатывая очередные полбутылки пива разом, сопровождали увиденное исключительно изобретательной лексикой. Вся команда была наряжена в растянутые тельняшки, кожаные куртки и черные джинсы, полинявшие от количества стирок за столько лет службы. Из-под черных бандан вылезали длинные волосы, а руки украшали серьезные татуировки, заклепанные браслеты и напульсники.