Джаз: История. Стили. Мастера.

Жизнь Дюка Эллингтона охватывает фактически всю историю джаза. Впрочем, сам Дюк называл собственную музыку не джазовой, а негритянской или афроамериканской, считая, что искусство негритянских музыкантов должно способствовать прогрессу самосознания цветного народа в США. Недаром его друг Мартин Лютер Кинг в 1966 г. говорил о джазе: «Эта музыка прибавила много сил нашему движению за освобождение негров в США. Она укрепляла нас своими мощными ритмами, когда наша воля начинала иссякать. Своими богатыми гармониями она успокаивала нас, если мы начинали выбиваться из сил».

Эдвард Кеннеди Эллингтон по прозвищу Дюк («Герцог») — это пианист, композитор, аранжировщик и, прежде всего, непревзойдённый лидер бэнда. Когда его спрашивали, на каком инструменте он играет, он неизменно отвечал: «Я играю на оркестре». Он родился 29 апреля 1899 г. в Вашингтоне в достаточно обеспеченной семье, он не был ребёнком из гетто. Его отец работал дворецким в Белом доме, где по иронии судьбы спустя 70 лет президент Никсон устроил знаменитый приём в честь юбилея Дюка и вручил ему Орден Свободы, высшую гражданскую награду США. К этому времени у Эллингтона были уже десятки различных медалей, дипломов, степеней и других наград.

Эдвард начал брать уроки игры на рояле ещё в семь лет, а в 1917 г. окончил школу прикладных искусств, получив специальность художника. Отсюда весь его импрессионизм в музыке, превращавший его произведения в изысканные музыкальные картины. Он делал свою музыку из всего, что его окружало, — из звуков поездов и разговоров в ночных клубах, из звучания органа и хора в негритянской церкви, из общего городского шума, криков людей и ворчания животных. Поэтому когда в разговоре о джазе делаются какие-либо обобщения, то всегда приходится делать исключение для этого человека, так как его музыка не попадает ни под одну из известных исторических категорий джаза.

Дюк говорил, что получил три образования — «улица, школа и Библия», которую он полностью прочитал четыре раза. Начав работать в клубах Гарлема в 1920-х гг., он разрабатывал так называемый «стиль джунглей», в 1930-е написал много популярных пьес и песен, ставших джазовыми стандартами, в 1940-е создал первые образцы концертной джазовой музыки, сочиняя для своего оркестра большие многочастные композиции, главным образом сюиты.

В 1939 г. в нашей стране издали одну 78-оборотную пластинку с двумя пьесами Дюка («Экспресс» и «На юге»), и это было всё наше официальное знакомство с ним вплоть до приезда самого оркестра в СССР на гастроли осенью 1971 г. Речь об этом визите шла ещё за десять лет до приезда, когда на «прослушивание» Дюка в Штаты послали заместителя министра культуры Фурцевой — некоего Морозова, который демонстративно ушёл с концерта Эллингтона. После чего директор Института джаза Маршалл Стерне заметил: «Говорить с такими людьми о джазе — всё равно, что объяснять устройство транзисторного приёмника пещерному человеку».

Появлению специфического «эллингтоновского звучания» оркестра способствовали выдающиеся музыканты — солисты-импровизаторы, владевшие мастерством оригинального звукоизвлечения, не один десяток лет проработавшие вместе с Эллингтоном. Это была несравненная организация талантливых индивидуальностей, для которых позже Дюк писал музыку, указывая в партитурах не голоса инструментов, а прямо фамилии исполнителей. В общей сложности он написал за свою жизнь около двух тысяч произведений. Его достижения были несомненными и бесспорными, ибо никогда раньше не существовало такой трансформации основных элементов джаза.

Вначале у него был секстет «Washingtonians», но с 1926 г. он руководил в Нью-Йорке уже бэндом, который затем существовал непрерывно в течение 48 лет. Его оркестр был первым негритянским коллективом, выступившим в знаменитом зале «Карнеги-Холл» — это произошло в 1943 г., и весь сбор с концерта пошёл в фонд помощи сражающемуся Советскому Союзу.

Его первый биг-бэнд датируется 1926 г.; он просуществовал без перерывов до 1974 г. Вместе со своим оркестром Эллингтон объехал весь мир. «Дорога — это мой дом, — говорил он, — и я чувствую себя хорошо лишь тогда, когда двигаюсь. А Нью-Йорк — это просто мой почтовый ящик». И обычно его рабочим местом служили сиденья в автобусах и самолётах, откидывающийся столик в купе вагона, стеклянные стены в студии записи, в лучшем случае — номер в отеле. Только человек с железным организмом мог выдержать такой режим работы. Он редко выглядел нездоровым и имел очень медленный пульс, чем объяснялось его постоянное хладнокровие. На протяжении более 40 лет у него был один и тот же личный врач, ставший его близким другом, и на вопрос о самочувствии Дюк всегда отвечал: «Откуда я знаю, я ведь ещё не говорил с моим доктором». После смерти матери в 1935 г. духовно наиболее близким ему человеком являлась его родная сестра Рут.