Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана

Когда проезжали через небольшой городок Шахрисябз, не пострадавший от войны, Субудей, глядя на любопытных согдийцев, высовывающихся из-за глинобитных заборов-дувалов, пробурчал:

– Темуджин оставил здесь наследника. Он тоже когда-нибудь предъявит свои права на земли.

– Может быть, у этой девчонки родится дочь? – предположил Чиркудай.

– У Темуджина рождаются больше сыновья, чем дочери, – возразил Субудей и, почти без перехода, посетовал: – Когда мы воевали в Китае, то смеялись: как это можно держаться за землю и не отступать? Кому она нужна, земля? Вон её сколько! А сейчас кочевые монголы дерутся из-за земли.

– Не из-за земли, – возразил Чиркудай: – А из-за работников, которые живут на этой земле.

Субудей сокрушенно помотал головой:

– Всё равно, мне это не нравится. Совсем недавно мы были свободными, а вот завоевали несколько стран – и сразу попали в рабство.

Чиркудай задумался и согласно кивнул головой.

Удалившись на десять верст от Шахрисабза, тумены остановились на короткий ночной привал. Выступили до рассвета. Во второй половине дня, не доехав до поселка Байсун, свернули направо, решив не лезть в горы байсунского перевала. Пересекли каршинские степи, и вышли к реке Джейхун, где запаслись водой. После переправы на плотах через многоводную реку, медленно поползли по пустынному такыру, выжженной солнцем коричневой земле, к городу Нишапур, где по последним сведениям прятался Мухаммед-шах.

Их войско вели трое согдийских купцов, не раз ходивших по этому маршруту на запад. Торгаши, находясь под надежной охраной, решили заодно провести свои товары. На третий день, сгорая от жары под белым солнцем, Чиркудай заметил беспокойство купцов и подозвал их к себе, для того, чтобы они объяснили своё поведение.

– Видите у горизонта темную тучу? – спросил один из проводников, показывая рукой на юг.

– Ну и что? – равнодушно спросил Субудей.

– Это идет афганец. Песчаная буря. Нам нужно успеть дойти до старых развалившихся мазаров Ходжамбаса и там спрятаться.

– Зачем прятаться от ветра? – удивился Субудей.

– Это не простой ветер. Это ураган, который несёт песок и камни. Сильно может побить, – уверенно сказал купец.

Субудей молча посмотрел на Чиркудая и, заметив его согласный кивок, приказал гонцам лететь к туменам и быстро гнать их к старым мазарам.

Только-только нукеры успели добраться до развалин, как небо потемнело, и вместо жары на монголов обрушился холодный ветер, принёсший песок и камешки, больно секущие лицо. Вокруг людей и коней, словно сбесившийся джин, завыл и заулюлюкал дикий ураган. Становилось всё холоднее и темнее, хотя до вечера было ещё далеко.

Чиркудай приказал всем нукерам связаться арканами и не отходить друг от друга без веревок. Многие воины сами догадались, что в этой жуткой ревущей темноте, хлещущей камнями, без связки не обойтись и зацепились кошками. Кони испугались, и стали беситься, пытаясь убежать. Но нукеры насильно валили их на землю, прикрывая нежные ноздри матерчатыми торбами. Казалось, что наступил конец света. Однако монголы видели многое и поэтому терпели, прижимаясь к бокам дрожащих коней и более спокойным местным верблюдам. Людям тоже было страшно.

Афганец прекратился резко, так же, как начался. Воздух был по-осеннему холодный. С неба падал редкий снежок. Продрожав до утра, укрывая своим халатом Сочигель и Анвара, Чиркудай удивился, что с первыми лучами солнца стало тепло, и весь снег растаял. А ещё через час, солнце прокалило воздух, и наступила жара, будто и не было ледяного ветра. Только жёлтые барханы, прилетевшего из далеких краев песка, упавшего около развалин, напоминали о пронесшемся стихийном бедствии.

Купцы сказали, что им повезло – афганец прошел стороной. Обычно он длится три дня. Бывает, что от него погибают люди.

Построив тумены, командующие двинулись дальше в том же порядке. А через три дня, в полдень, вышли на берег второй большой реки в каршинских степях, Сейхун. Нукеры срубили все редкие деревья неподалеку от берега, связали плоты, и началась новая переправа, длившаяся два дня.

На другом берегу, окаменевшая земля с редким кустарником, стала чередоваться с проплешинами песка. Вскоре земля и вовсе исчезла. Тумены вошли в пустыню. Купцы уверенно вели войско между барханами. Две холодные ночи пришлось провести на песке. И хотя наступила осень, в это время в Монголии уже дули злые ветры, но здесь днем было жарко.

Как-то к вечеру примчалась разведка и сообщила, что в нескольких часах хода находится большой город – Нишапур. Городские власти их приняли вежливо, вышли к ним из ворот с богатыми дарами. Князь города пригласил командующих и тысячников к себе во дворец.

Войско остановилось на отдых в трех верстах от крепостных стен, среди абрикосовых и персиковых деревьев.

Нишапурцы хвалили Чингизхана, а Мухаммеда ругали, говорили, что он хитростью одолел их двадцать лет назад, и стал считать этот город своей собственностью. Совсем недавно Мухаммед ненадолго появился в Нишапуре, со своим бешеным, сыном и ушёл с небольшим отрядом к Абескунскому морю.