Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

Все воины повалились на колени: падая как подрубленные деревья. Чиркудай не согнулся. Выдержал колдовское давление. Посмотрел налево, и увидел стоявшего на ногах Темуджина, сгорбившегося Субудея и неприязненно скривившего губы Тохучара. Остальные командиры и нукеры лежали, уткнувшись головой в сухую траву.

Темуджин посмотрел на Чиркудая, с трудом разжал сведенные судорогой челюсти, и негромко сказал:

– Такие барабаны нам пригодятся в туменах, для атак… в сражении…

Чиркудай согласно кивнул головой и услышал насмешливый голос Тохучара:

– Сделаем, нойон.

Темуджин посмотрел на Тохучара, и вымученно усмехнулся. Потом взглянул на искалеченное лицо Субудея, тоже скривившееся в хитрую ухмылку, передернул плечами и свободно вздохнул, успокаиваясь.

А с вершины холма их злобно сверлил безумными глазами Теб-Тенгри. Воины стали приходить в себя, медленно вставая на ноги. Подняв правую руку вверх, колдун необычно громким голосом прорычал:

– Я увидел имя Великого хана всей Великой степи, написанное небесными письменами!.. Это имя – Чингизхан!..

Пришедшие в себя нукеры загомонили и, сначала недружно, но, приспосабливаясь и попадая в лад, стали выкрикивать новое имя нойона:

– Чингизхан! Чингизхан!! Чингизхан!!!

И этот крик грозным валом покатился по степи.

Последующие месяцы прошли в беготне и заботах. Чиркудай смотался с охранной тысячей в Уйгурию, где по приказу Эльдара на верховых, быстроногих верблюдов посадили растерянных мастеров по строительству домов вместе с их семьями и небогатыми пожитками. Так же быстро Чиркудай доставил их к тому месту, где Темуджин решил строить Каракорум. Там уже были киданьские мастера, присланные Ляо Шу. Темуджин лично, во главе туменных, объехал междуречье, и, показав рукой на зеленую долину, сказал:

– Здесь будут стоять дома.

После этого строители, переговорив друг с другом, нарисовали на больших бумажных листах, сделанных из риса, квадраты: места, где будут стоять здания. Потом рабочие стали копать канавы для фундамента.

Чиркудай был далек от строительства, хотя Темуджин велел ему выбрать место для себя в будущем городе. Чиркудай наугад ткнул пальцем в план и сказал строителям, что его дом будет стоять здесь. Мастера о чем-то пошептались, и неуверенно предложили Чиркудаю другое место, сказав, что лучше ему поставить дом рядом с домами остальных нойонов, а не на отшибе. Чиркудай равнодушно махнул рукой, соглашаясь. Строители облегченно завздыхали и расслабились.

Сочигель родила сына, которого он решил назвать Анваром. Посмотреть на ребенка приезжали все туменные. Был и Темуджин. Пощекотав пальцами живот Анвару, он грустно сказал:

– Время бежит, а мы стареем.

Всю зиму после камлания, нойоны разных племен, почти каждый день устраивали совещания. Они выбирали место, где будет проходить курултай. Темуджин предложил круглый холм, на который он часто въезжал, с удовольствием наблюдая, как рабочие поднимают стены зданий. Князья подумали и согласились.

Город – небывалое событие для обитателей степи. Многие араты смотрели на строительство скептически, считая Каракорум забавой ещё не избранного Великого хана. Но Темуджин видел будущее Степи. Чиркудай его понимал, потому что сам проходил обучение в Ляояне, где их научили предвидеть грядущее, осмысливая настоящее.

Наступила весна, и колдун сообщил на одном из совещаний, когда будет Курултай. За несколько дней до съезда, Бельгутей уговорил Темуджина отдать ему на три дня все двенадцать туменов аратской армии. Он хотел научить их дружно кричать приветствие. Темуджин, выслушав просьбу брата, спросил:

– А нужно ли это?

Бельгутей вздохнул и неопределенно пожал плечами. Но брата нойона поддержали все командующие туменами. А Бельгутей вяло произнес:

– Хотел сделать подарок…

– Ладно. Делай, – согласился Темуджин.

И вот наступил назначенный день. Рано утром вокруг холма выстроились сто двадцать тысяч воинов. Рядом с нукерами вставали приехавшие из дальних кочевий нарядившиеся для праздника люди. Выборы Великого хана происходили не каждый год. Даже не каждые десять лет, а один раз в два-три поколения. Всем хотелось стать свидетелями такого редкого события. Народ волновался.

Целый месяц Теб-Тенгри и днем, и ночью ездил от куреня к куреню, уточняя с нойонами процедуру Курултая, согласовывая время, приглашая упрямых, заставляя всех делать то, что он сказал.

Чиркудаю такая активность не нравилась. А пастухи из глубинки даже подумали, что ханом выберут не Темуджина, а колдуна. Об этом доложили доброхоты. Но Чиркудай не отрицал заслуг колдуна, благодаря которым на холме, в день выборов, собралось две сотни нойонов, а вокруг холма – десятки тысяч простых людей со всей степи.

На вершине округлой возвышенности, между девятью кострами, был постелен толстый белый войлок. Слева и справа от него выстроились туменные. Позади, кучей, стояли двести нойонов, ожидая, когда Теб-Тенгри сообщит о начале Курултая.