Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

Десять тысяч нукеров Мухали и два тумена доверенных ему Чингизханом, ушли направо, от того холма, где собрались начальники, в овражки между сопок. Чжурчженьский корпус должен был выйти с противоположной стороны от того места, где затаился Мухали.

Темуджин не объяснял молодому командующему, что делать. Велел проявить смекалку и самому составить план сражения. На последнем совещании, Мухали сообщил, что решил встретить корпус противника в этой долине. Он ударит врага лоб. Темуджин кивнул головой, но ничего не сказал.

Чиркудаю редко доводилось видеть сражение со стороны. Сидя на своем уже третьем черно-мастном коне, он посматривал на взвинченных товарищей, на Темуджина, который крутил и крутил пальцами кончик своей бороды.

– А что ты делаешь со своей бородой? – вполголоса поинтересовался Тохучар, наклонившись к Чиркудаю со своего коня. – Она же у тебя тоже растет, как у Темуджина?

Чиркудай покосился на друга и промолчал.

– Моим ножом бреет, – прошипел с другой стороны Субудей. – Я видел.

Тохучар сделал разочарованное лицо и расстроенно сообщил:

– А вот у меня борода совсем не растет.

– У меня тоже, но я не плачу, – съязвил Субудей.

– Вот заноза, – буркнул Тохучар и хотел что-то добавить, но вдруг кто-то тихо произнес:

– Идут…

Все замерли, напряженно вслушиваясь в посвисты ветерка среди ветвей кустарника.

Чиркудай затаил дыхание: где-то вдали, на краю окоёма, он различил мерный шум, который тут же определил, как топот множества ног. Командующие стали вытягивать шеи, а самые нетерпеливые попытались подняться повыше на вершину. Но страшное шипение Темуджина сразу же осадило их. Тохучар, махнув рукой на субординацию, соскочил с коня, и пополз в кусты к тысячникам. За ним сползли с коней Субудей и Чиркудай, передав повода гонцам, усердно вытягивающих шеи. Их примеру последовали почти все, кроме Темуджина и Бай Ли, которые будто вросли в седла, как изваяния.

Чиркудай улёгся рядом с Тохучаром в мокрую, от утренней росы, траву. Тут же примостился Субудей. И, они впились пристальными взглядами в южный край равнины, откуда должны были показаться чжурчжени. Топот, слабый звон оружия, и едва слышные голоса людей, всё нарастали и нарастали.

И вот из ущелья вынеслось три десятка чужих всадников. Они тут же сбавили ход и разъехались по плоскогорью. Двигались вперёд беспечно, неспешным шагом. По ним было заметно, что китайцы даже и не подозревали, что у них под носом затаилась целая армия.

Через некоторое время в долину стали просачиваться не очень стройные отряды пехотинцев с большими щитами и длинными копьями, сверкающими, в утренних лучах, надраенными наконечниками. Над их головами легкий ветерок трепал разноцветные штандарты и знамена разных полков.

В прошлом им не раз доводилось ходить с карательными походами и уничтожать самых разных варваров, в том числе черных аратов, белых аратов, и цзубу, диких аратов, которые от одного их вида в страхе убегали прочь. И они совсем не подозревали, что в Великой степи все изменилось.

Чиркудай определил, что чжурчжени двигались бесформенными отрядами. Шли кучей, не придерживаясь строя. Неприятное зрелище для поклонника дисциплины.

За копьеносцами, служившими тараном корпуса, не спеша, толпой, валили лучники. Они шли ещё хуже. Это были вольные стрелки, поражающие противника через головы копьеносцев. Они считали себя элитой пехоты. Вперемежку с лучниками выехала конница. Всадники торчали среди пехотинцев разрозненными островками.

– Плохо идут, – сокрушенно прошептал Субудей. – Мухали их всех положит. Нам можно было не посылать два тумена в обход, чтобы перекрыть им дорогу к отступлению.

– Может быть, они сражаются лучше, чем ходят, – возразил Тохучар.

– Оборванцы, – неприязненно бросил Субудей, и стал поглядывать направо, ожидая появления нукеров Мухали.

Чиркудай тоже посмотрел в сторону сидящего в засаде Мухали. Но никого там не увидел, и подумал: «Молодец»! Корпус чжурчженей уже весь выполз на равнину. Чиркудай похвалил выдержку молодого командующего.

Долина до краёв наполнилась мощным гулом множества голосов, звяканьем оружия, топом ног.

Наконец, справа, из распадка, вылетел одинокий всадник, с синим, развевающимся на ветру девятихвостым туменным бунчуком. Сумасшедший наездник в одиночестве стремительно помчался в лоб громадному войску. Чжурчженьские конники его заметили и остановились. Некоторые развернулись и поскакали назад к корпусу. Пехота заколыхалась, и начала медленно останавливаться, уплотняя ряды.

Чиркудай не сразу узнал удалого джигита. Только после того, как разглядел синий девятихвостый знак над его головой и гнедого коня в яблоках, понял, что это Мухали.

– Что он делает?! – изумленно воскликнул Темуджин. – Что делает?!

Все притихли. Но через некоторое время услышали спокойный голос Бай Ли:

– Молодец! Он собирает их покучнее… Чтобы легче было бить.

– Если проиграет – голову оторву! – свирепо пообещал Темуджин.