Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

Но очевидно, эти бродники были не очень любимы главенствующими над всеми племенами русичей. Раскачиваясь в седле рядом с Чиркудаем и Тохучаром, Субудей вспомнил рассказ о том, как лет двести назад, эти самые бродники подчинялись иудейским купцам в Хазарии. А русичи, дреговичи, вятичи и другие, платили им дань. Но объявился разбойный князь Святослав и погубил каганат. После этого бродники разбрелись по всему белу свету. И какого они племени, даже сами не знали. Хотя говорили на одном языке с русичами. Но понимали и иудейский, и половецкий, и какие-то другие языки.

Глава тридцать шестая. Потери

Появление бродников не вызвало у монголов подозрений. Степняки уже привыкли к этим партнёрам в чужих, опасных краях. За серебро, они согласились провести тумены через леса. Обещали показать, где можно переправиться через Волгу. Но дальше, сказали, не поведут, потому что там живут волжские булгары, с которыми бродники не ладят испокон веков.

– Может быть, Темуджин говорил о Хазарском каганате, который разгромил Святослав? Может быть, там его корни? – предположил Субудей, неторопливо проезжая по старой просеке сквозь дремучий лес, рядом с Чиркудаем и Тохучаром. Их окружали охранные тысячи, крадущиеся в тени развесистых ветвей громадных деревьев.

Позади на дромадерах покачивались Сочигель с китаянкой. Гулко грохотала железная колесница, подскакивая на трухлявых пеньках. Анвар делал круги, вокруг туменных, сдерживая своего резвого чёрного коня.

– Он говорил, про иудеев, которые там правили, – подтвердил Чиркудай.

И тут не сдержался Тохучар, который тоже слышал эту историю:

– Я никак не пойму: зачем ему все это?! Ведь его предки были менее знамениты, чем он сейчас!

Субудей неопределенно пожал плечами:

– Может быть, хочет что-то подправить в своей истории…

– А может быть боится, что он сам из иудеев? – продолжал возмущаться Тохучар. – Да их здесь меньше, чем у нас в Каракоруме! – Днем с огнем не сыщешь!

– К нам они приезжают торговать со всего света, – наставительно произнес Субудей. – А из Руси действительно, никто из евреев не приезжал, – и, подумав, добавил: – Но Темуджин вряд ли, иудей. Непохож. Ему, безродному, возможно, нужно доказать всем, что он тоже из знатного рода. Поэтому и нужны следы его предков, чтобы их обнародовать, если род знатный, или уничтожить эти следы.

– Да… – Задумчиво протянул Чиркудай: – Правят здесь русичи. Все смерды говорят, что князья у них русичи. А про иудеев лишь слышали, что жили когда-то на Волге…

– А если это сказка? – продолжал настаивать Тохучар.

– Может и сказка, – согласился Субудей: – Но говорить об этом Темуджину нельзя…

– О чем? – поинтересовался Тохучар.

– О том, что это сказка.

И Тохучар, и Чиркудай утвердительно покивали головами.

– Он не поверит даже вам, – согласился Тохучар: – Совсем изменился Великий хан.

– Слишком далеко зашёл и много сделал, – пробормотал Субудей.

– Больше плохого, чем хорошего, – буркнул Тохучар.

– Почему, плохого? – не понял Субудей.

– Для нас, монголов – хорошее, а для тех, кого покорил – плохое, – пояснил Тохучар.

– Ну и что? – сказал Субудей: – Так и должно быть.

– Конечно, – неприятно скривился Тохучар и, повернувшись к Субудею, спросил: – Ты знаешь, что мусульмане не поклоняются кресту, как христиане?

– Это ты к чему? – удивился Субудей.

– Всё к тому же, – хмыкнул Тохучар.

– Ну, знаю, – подтвердил Субудей.

– А ты не заметил, что мусульманки пришивают сзади на халаты своих детей тряпичные крестики?

– Не обратил внимания, – бросил Субудей.

Чиркудай с интересом прислушивался к разговору друзей, ласково посматривая на подъехавшего к нему сына. Он мало разговаривал с Анваром, проявлял свою любовь молча. И сын его понимал.

– А вот я обратил, – нравоучительно продолжил Тохучар: – И даже узнал, что это означает.

– Говори дальше, без понуканий, – попросил Субудей.

– Мусульманки уверены, что когда кричат вслед напроказившему сыну какое-нибудь проклятие, крест отводит это зло. Нашивают крест для того, чтобы случайно сказанное проклятье не коснулось ребенка.

– Как кресты на щитах воинов, которых мы видели на юге Хорезмского султаната? – сравнил Субудей, но ехиднам голосом. – Которые называют себя божьими воинами?

– Почти что так.

– Значит, они тоже защищаются крестами, – Субудей весело рассмеялся: – Вместо того чтобы хорошо драться, они прячутся за крестами. Дураки! – он успокоился и серьезно спросил: – Но при чём здесь всё остальное: иудеи, мусульмане, русичи, монголы, и, бред сивой кобылы в лунную ночь?

– А всё при том же, – самодовольно усмехнулся Тохучар. – На свете существуют и добрые и злые духи. И тех и других можно чем-то задобрить, и они помогут, – помедлив, он угрюмо продолжил:

– Если для монголов завоевания Темуджина – это хорошо, и его хвалят, то для остальных народов – это плохо, и его проклинают. Монголов мало, чуть более пятисот тысяч, а завоеванных – больше ста миллионов. От войн Чингизхан получает больше зла, чем добра. И крестик ему на спину никто не пришил… Да он и не поможет… – многозначительно заявил Тохучар. – Крестик – чепуха. Так я думаю.