Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

– Теб-Тенгри, – выдохнул Джелме: – Черный колдун неба.

Субудей вытер со лба пот и молча взял из ямы угольную плаху. Ребята последовали его примеру.

Чиркудаю это имя ничего не говорило, но ему показалось, что от Теб-Тенгри исходит черный свет. Душой он почувствовал опасность, которая веяла от колдуна, бесшумно исчезнувшего между деревьями.

– Он дружит с черными духами, – заявил Субудей.

– И с другими тоже, – добавил Джелме, копируя интонацию отца.

Когда яма почти опустела, а телега наполнилась, из-за деревьев вышли Джарчи, Темуджин и Теб-Тенгри. Колдун вел коня в поводу. Кузнец был встревожен, Темуджин, как обычно, угрюм, а Теб-Тенгри непроницаемо черен.

Джарчи подошел к арбе, снял с борта мешок с сушеным мясом и бурдюк с кумысом. Усевшись на траве, он стал вытаскивать из хурджуна провизию, чашки, и раздавать всё подсевшим ребятам. Нашлась лишняя чашка, и старик предложил ее Теб-Тенгри. Но парень с непонятной улыбкой отказался от угощения.

Чиркудай вытащил свою, щербленую. Налив всем кумыса, Джарчи плеснул немного на землю – духам, проследив, чтобы и подростки исполнили древний обряд. Отпив из чашки, он молча стал пережевывать жесткое мясо. Ребята последовали его примеру. Поев, старик вежливо спросил у колдуна:

– Как здоровье твоего отца, Мунлика?

Подросток сразу не ответил, с ним что-то происходило. Чиркудай почувствовал, как колдун напрягся: словно струна. И еще Чиркудай заметил: кузнец и его старший, Джарчи, побаиваются колдуна, стараются на него не смотреть. С Субудеем было непонятно – скрытный малый. Но Темуджин совсем не реагировал на давящую силу черного подростка.

– Я давно не видел Мунлика, – тихим, певучим голосом ответил Теб-Тенгри, впившись взглядом в лицо кузнеца.

Джарчи не выдержал, заерзал и отвернулся в сторону.

– Я вижу, у вас пополнение, – так же монотонно продолжил подросток, вдавив пронзительный взгляд в Чиркудая.

Но мальчик выдержал. Теб-Тенгри усмехнулся и стал смотреть на Темуджина, ковырявшего палочкой землю.

– Зачем ты приехал, Кокочу? – не поднимая глаз, спросил Темуджин.

Внушительно помолчав, колдун тихо начал говорить. Но его голос изменился: из высокого и писклявого превратился в звонкий и низкий. Кузнец и Джелме вздрогнули от неожиданности, даже не сообразив, что у черного подростка просто ломается голос, и он искусно этим пользуется. Его слова падали словно камни:

– Был я в горах, у девяти скал, под Вечным Синим Небом. Говорил с духами, – и остановился, прищурив узкие глаза, наблюдая за слушателями. Он был доволен созданным напряжением.

– Духи мне сказали – Темуджин станет ханом. А вы будете его нукерами, – колдун показал глазами на мальчиков. – Вы покорите много народов.

Кузнец крякнул, посмотрел на сыновей, и недоверчиво покрутил головой. Но колдун пригвоздил его своим дьявольским взглядом к земле.

– Духи мне велели сказать об этом сегодня и здесь, потому что он тоже проснулся, – колдун показал глазами на Чиркудая.

Джарчи подозрительно взглянул на Чиркудая, на Темуджина, на сыновей, но не сказал ничего.

– Будет всеобщий курултай… не скоро, – колдун кивнул Темуджину.

– Я знаю, – буркнул рыжий.

– До курултая длинная дорога – целая жизнь.

Темуджин тяжело вздохнул, посмотрел на Теб-Тенгри и спросил:

– Ты был у моей матери, у братьев?

– Был, – неохотно ответил черный подросток, и недовольно сморщился из-за того, что его прервали.

Но присутствующим казалось, будто он едва сдерживает рвущийся из него наружу крик:

– Им трудно, но они тебя ждут, – замолчав, он перевел взгляд на лошадь кузнеца, аппетитно жующую в отдалении траву.

– Тебе жалко лошадь, Джарчи?

– Она у меня одна! – растерянно ответил кузнец.

– Ничего. Хирилтух даст другую, – усмехнулся колдун.

– А эта куда денется?

– Понадобится Темуджину.

– Сегодня?! – удивился Джарчи.

– Нет. Но… скоро, – непонятно ответил Теб-Тенгри.

– Да этот Агучу, разжиревший пес Тургутай-Хирилтуха, меня под нагайки положит за лошадь! – разгорячился кузнец.

– Не бойся, – успокоил колдун. – Ничего не будет.

Они напряженно помолчали.

Через некоторое время подал голос Темуджин:

– Что делает Джамуха?

Теб-Тенгри скривился. Он был недоволен вопросом, но ответил:

– Твой названный брат и любит, и ненавидит тебя. Ему нужно, чтобы ты был сильный.

– Зачем ему это? – удивился Темуджин. – Он же не хочет меня замечать?..

– Он ждет тебя. Твой анда сейчас очень сильный. Ты его единственный противник на всю Великую степь. За это он тебя и любит, и ненавидит.

– За что ненавидит? – не понял Темуджин.

– За то, что ты его соперник, а любит за то, что ты есть, – вновь непонятно объяснил Теб-Тенгри.

Темуджин подумал и усмехнулся: до него дошло, о чем вещает колдун.

– Поеду, – бросил Теб-Тенгри, легко поднимаясь с земли, едва слышно щелкая пальцами. Черный конь послушно подошел к хозяину.

– Заглянешь к моей матери? – поинтересовался Темуджин.

– Нет! – отрезал колдун, и легко, без стремян, вскочил на коня: – Поеду к Тургутай-Хирилтуху, а потом… Потом к Тогрулу. Поздравлю его. Недавно китайский Алтан-хан назвал его своей опорой в степи, – и незаметно тронул коня, резво засеменившего из леса в степь.