Джедаи в Хогвартсе (СИ)

- Да разрулим как-нибудь с тобой вдвоем, - Энакин не хотел признавать правоту учителя. – У Дамблдора есть его люди. Есть авроры, ранкор их задери!

- Энакин, ты помнишь, зачем ты стал ее учителем? Никто ни с какими драными аврорами воевать не будет. Гарри, она, их друзья – бить будут по ним.

- Оби-Ван! – наконец вскипел Энакин. – Я с тобой на эту тему не хочу разговаривать и не буду! И с Гермионой об этом не говори, понял?

Энакин вышел, хлопнув дверью, словно шестнадцатилетний падаван, уязвленный мудростью учителя. Кеноби взял другую газету, но так ее и не открыл. Он смотрел в огонь.

До рождественских каникул оставалось чуть больше недели, когда Оби-Ван и Энакин обнаружили в своем классе странные зеленые ветки с белыми ягодами, плавающие в воздухе на расстоянии чуть более двух метров от пола.

- Кому-то очень хотелось их сюда повесить, - заметил Кеноби, смотря на ветки как сапер на растяжку. – Я защиту ставлю невсерьез, но все же не совсем детскую.

- Это омела, - сказал Энакин, вылавливая новое слово из мыслей школьницы, идущей по коридору метрах в пятидесяти от их класса. – О-ё-ёёёёй! Да пребудет с вами Сила, учитель! – с этим официозным прощанием Энакин скрылся в лаборантской.

На первом уроке был необычно оживленный седьмой курс. В конце урока Энакин услышал какую-то возню, хихиканье и аплодисменты, и через несколько секунд в лаборантскую ворвался растрепанный Кеноби.

Оби-Ван Кеноби не боялся Темной Стороны, смерти, шквального огня и превосходящих сил противника. Но сейчас он был глубоко потрясен. Несчастный магистр выпил из чайника добрый литр воды, кое-как пригладил волосы и рухнул на стул. Энакин просканировал Силу и мысли выходящих из класса учеников и чуть не засмеялся в голос.

- Дядь Обик, я потрясен твоей верностью Кодексу, - издевательски сказал Энакин.

- Ситх меня дернул под эту ветку подойти, - выдохнул Оби-Ван.

- Ну это не могло быть так прям ужасно, - произнес Энакин тоном старшего брата.

- Да они там втроем стояли! Не говоря уже о зрителях.

- Ну и ты? – Энакин все еще сдерживался, чтобы не сползти под стол.

- А что я, я краснеть и отворачиваться должен был? – ворчливо ответил Кеноби. – Ситх их молнией убей! Какая же распущенная здесь молодежь!

- А насколько именно распущенная? – ехидно спросил Энакин сквозь смех.

- Мне тебе схему нарисовать? – огрызнулся Кеноби. – Пойди вон на следующий урок и проверь, на нем шестой курс. Не хватало только с Дамблдором объясняться из-за их хулиганства.

Энакин благоразумно обходил ветки омелы весь урок, а под конец даже проявил крайнюю нечуткость к несчастью девушки, у которой порвался рюкзачок под одной из веток.

- Командир, разрешите неуставной поступок, - внезапно шепнула ему симпатичная брюнеточка из Армии Дамблдора, и Энакин вспомнил, что он-таки был среди форс-юзеров, причем с необычными способностями.

Ветка омелы, которой только что не было в радиусе двух метров, почти лежала у него на голове. Оби-Ван рассмеялся в Силе с некоторым злорадством. «Я не ты, и не страшусь Темной Стороны!» - нагло ответил Энакин, хотя раньше ему Темная Сторона в таких случаях не вспоминалась.

Класс одобрительно взревел, словно Энакин поймал на чемпионате мира решающий снитч тем же манером, что и Гарри на первом курсе. Ощущения были чем-то похожи на трепетание золотых крылышек, но намного мягче и игривее. Ситх их задери, дейстительно чертовски распущенная молодежь! Неизвестно зачем Энакин взглянул поверх обнимающих его рук на дверь…

Если бы Энакин не знал наверняка, что учитель всегда покроет все его грехи и никогда его не подставит, а также что Гермионка точно не умеет переговариваться в Силе, он бы подумал, что Кеноби решил помочь им с переходом к непрощенке. Такой ярости вполне хватило бы, чтобы выбить из лорда Вольдеморта все восемь жизней, а лорда Сидиуса вообще порвать в клочья. Взмывая вверх среди исчезающих в огненных облаках веток омелы и отбивая летящие в него заклятия, Энакин подумал, что будь воплощение Темной Стороны всегда таким дьявольски прекрасным, он бы стал ситхом без колебаний.

Шестой курс вылетел из класса в облаке боевых заклятий как пробка из теплого шампанского. Ссылки на таинственные английские обычаи и практикум по Империо Энакину не помогли.

- Дядь Обик, - крикнул Энакин в Силе, отбивая невербальный Легилименс, что было теперь уже совершенно незачем, - если подслушаешь, разделаю тебя как графа Дуку.

Объяснение в любви под прицелом всегда было коронным Скайуокеровским номером.

- Ладно, на сегодня свободен, - сказал Кеноби в Силе, уловив по одному ему известным колебаниям Силы, что Энакин прощен. – Сейчас я для нее какую-нибудь отмазу на остальные уроки накалякаю.

Большая половина Ордена считала, что Оби-Ван и Энакин были самым опасным из всего, что случалось с Орденом, включая клонические войны. Энакин всегда считал, что ему невероятно повезло с учителем.