Джедаи в Хогвартсе (СИ)

При виде читающего Оби-Вана пришедшие на первый урок чистокровные волшебники удивились, а глазастые магглорожденные, заметившие на книжечке крест, начали хохотать самым богохульным образом.

- Что, Оби-Ван, замаливаем грехи? – спросила Гермиона с улыбкой.

- Житие мое, - вздохнул Оби-Ван. – Дин, я не знаю, что такое четки, но я тебя слышал. Блаженны тренирующиеся, ибо сачкующие получат выволочку. Ко всем относится.

Черненькую книжечку Оби-Ван получил в подарок от случайного знакомого в Лондоне, который был одет почти так же, как и он. Человек в черном балахоне назвал Оби-Вана братом и поинтересовался, из какого он ордена. Когда брат Оби-Ван честно ответил, что ему все ордена надоели хуже горькой редьки, незнакомец утвердительно кивнул, представился как брат Тук и пригласил брата Оби-Вана в маггловский кабак.

В кабаке брат Тук предложил выпить холодного эля, который он считал самым бесспорным свидетельством любви Божией. За элем брат Оби-Ван узнал, что он удивительно похож на родственника брата Тука, который служит, вернее, служил деревенским священником, пока молодые прихожанки не привели его к конфликту со священноначалием. Затем, когда брат Тук почувствовал себя способным бороться с любым искушением и мужественно перешел на виски, брат Оби-Ван узнал много новых слов и существенно расширил свои познания в области духовной жизни неволшебного населения. Спустя несколько часов брат Тук дошел до состояния просветления, в котором он был способен поверить даже в биографию брата Оби-Вана. Брат Оби-Ван делиться своей биографией не стал, но в ходе сопровождения брата Тука до места спасения его души продемонстрировал великие чудеса, которые брат Тук воспринял с умилением и подарил брату Оби-Вану книжечку, которую тот сейчас читал.

Энакина история про брата Оби-Вана и брата Тука порадовала столь же сильно, сколь сильно его удивило серьезное отношение Кеноби к подарку веселого монаха.

- Че пишут, дядь Обик? – спросил Энакин, усаживаясь перед недавно купленным телевизором и запуская на игровой приставке любимые гонки.

Телевизор Энакин позавчера усовершенствовал, и картинка стала трехмерной. Оби-Ван сначала удивлялся, где Энакин нашел нужные детали, но потом бывший ученик открыл ему секрет, простой, как три нута: «трансфигурация – великая вещь». Оби-Вану представилась как в страшном сне галопирующая техническая революция в масштабе отдельно взятой планеты, возглавляемая всемогущим технологическим магнатом Скайуокером. Но Энакин, к счастью, был разгильдяем и ограничился их с Оби-Ваном комнатой и трехмерными гонками на игровой приставке.

- Это старая история про одного форс-юзера, - отозвался Оби-Ван, который дочитал уже до двенадцатой главы у Матфея, - чую, кончится она трагически. Зато половину точно можно в цитатник. Кстати, тебе бы тоже не мешало почитать – много поймешь в маггловской жизни.

- Ай, - отмахнулся Энакин, проходя извилистое ущелье, без которого гран-при Австралии ему был не мил, - разберусь опытным путем.

- И действительно, - легко согласился Оби-Ван, - тебе, пожалуй, эту книгу читать рано. Тут про бессмертие и воскрешение мертвых, опять ведь превратно поймешь.

Если бы Оби-Ван по определению не нарушал добрую половину произвольно составленного непротиворечивого устава, его можно было бы хоть сейчас записывать в орден иезуитов и даже выдавать значок почетного католического миссионера. Уже через минуту Оби-Ван спокойно читал другую книгу, избавившись от ревения болида над ухом, а Энакин вовсю знакомился с культурой магглов. От такого прилежания Скайуокера любой джедай, преподававший в джедайской школе, просто бы расплакался.

- Эх, дать бы тебе сейбером по голове! – в сердцах сказал Энакин через два часа, за которые его богословская подкованность серьезно превысила подкованность волшебных недорослей, неспособных опознать на могильном камне классическую цитату из апостола, и даже некоторых писателей, неспособных вспомнить или хотя бы подсмотреть, про что она. – Там какое-то кидалово: у Марка написано то же самое, что и у Матфея! И хоть бы у кого конкретные указания, как это воскресение делается.

- А ты как думал, - хитро ответил Оби-Ван. – Сколько раз тебе говорить, что бессмертию нельзя научить. Дай теперь я почитаю.

Магистр Оби-Ван Кеноби был честным и порядочным человеком, но порой его совесть просыпалась уже когда было поздно пить боржоми. Так, через три с лишним месяца после появления у него нового ученика Кеноби наконец пришло в голову, что неплохо было бы поговорить с родственниками Гарри и рассказать им про обучение Гарри боевым искусствам, непрощенку, неизбежную войну и вообще что «не жди меня, мама, хорошего сына», как любил петь татуинский сирота Энакин Скайуокер.

Сначала Оби-Ван почему-то решил заглянуть к Дурслям. Дурслевский прием ему не понравился: Вернон Дурсли даже не пригласил его в дом, а при имени Гарри чуть не накинулся на Оби-Вана с кулаками.

- Я не иерей и не диакон, сын мой, - смиренно сказал Оби-Ван, откидывая капюшон, - я джедай, могу и вломить.