Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Десять минут.

— Если есть кто-то рядом, пусть заблокируют выезд. Также нужны люди на аэродроме. У Морганов есть вертолет и «Гольфстрим». Я не думаю, что он может улететь, но не будем исключать и эту возможность.

— Не вопрос.

На той стороне послышался глубокий вдох.

— Клейтон Морган. Вы уверены?

— Нет никаких сомнений.

— Джасперу Моргану это не понравится.

— Это не моя проблема. Моя работа — поймать его. Когда это будет сделано, я уезжаю, это вам, ребята, наводить порядок.

— Десять минут, — сказал Шеперд и положил трубку.

Ханна подошла ко мне, пока я говорил. Она смотрела в окно, затерявшись в пейзаже.

— Как Тэйлор? — спросил я.

— Все еще в операционной. Ему удалили селезенку, — сказала она таким же тусклым голосом, который был похож на ее глаза.

— Если он в операционной, значит, жив, Ханна.

— Если сейчас последует лекция про наполовину полный стакан, не надо.

Если Тэйлор не выживет, Ханна вряд ли сможет пережить эту потерю. Она не была похожа на Барбару Гэллоуэй. В ней не было ни ее силы, ни ее жестокости. У Ханны была своя сила, но во многом она шла от Тэйлора. Он был ее талисманом — тем волшебным крылом, благодаря которому она летала.

Ханна смотрела сквозь окно и, скорее всего, мечтала о том, чтобы сегодняшний день никогда не наступал, чтобы он оказался просто ночным кошмаром, от которого она с минуты на минуту проснется.

— Ты говорил, что он коп, — сказала она своему отражению.

— Я был на девяносто девять процентов уверен в этом.

— Это так ты признаешь свою неправоту?

— Нет, так я говорю, что пришло время все исправить.

— Если Клейтон Морган провел весь день в доме, как он мог напасть на Тейлора?

— Это Джаспер сказал, что он был весь день дома. Это не одно и то же. Люди все время врут. Солгал бы Джаспер, чтобы защитить сына? Безусловно.

— А что, если он говорит правду? Вдруг Клейтон был здесь?

— Значит, он кому-то заплатил. Вложи достаточное количество денег на решение проблемы, и она решится. Клейтон — глава компании с миллиардным оборотом, у него уж точно есть деньги, чтобы решить отдельно взятую проблему.

— Хорошо, если у Клейтона есть куча денег, зачем шантажировать собственного отца? — спросила Ханна, повернувшись ко мне лицом.

— Я бы не хотел сейчас во все это погружаться, чтобы не повторять все то же самое в присутствии Джаспера и Клейтона через пару минут.

Глаза Ханны вновь засверкали, как будто внутри у нее опять включился свет. Ее гнев был праведен, и это было гораздо лучше, чем жалость к себе.

— Ты бы не хотел погружаться? Господи, Уинтер! Это же не игра какая-то!

— Это именно игра. Убийца делает ход, мы делаем контрход, а в конце кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает.

— Но кого-то ранят. Кто-то умирает.

— Ты полагаешь, преступники об этом думают? — замотал я головой. — Им вообще все равно. А мне, если я должен их поймать, тоже нельзя об этом думать. Есть подходящее время для эмоций, и оно наступает тогда, когда убийца пойман.

Ханна вздохнула и отвернулась. Она снова смотрела на свое отражение, на пейзаж, а потом опять повернулась ко мне.

— А если ты и сейчас ошибаешься? Вдруг Клейтон невиновен? Что тогда?

— Тебе бы не повредило чуть больше веры, Ханна. Доверься мне, я знаю, что делаю.

Ханна фыркнула и покачала головой в знак того, что она нисколько не собирается мне верить. Я выглянул из окна и потерялся в захватывающем пейзаже — вода, небо, деревья. Была какая-то сила в этой близости к природе.

Я сфокусировал зрение на собственном отражении. На лице по-прежнему оставались следы крови Тэйлора. Грязные джинсы, старые ботинки, дешевая голубая медицинская рубашка — я выглядел ужасно. Моя теперешняя одежда представляла собой максимально возможный контраст с формой агента ФБР — черный костюм, блестящие черные ботинки, черные очки. С тех пор только они у меня и остались. Я закрыл глаза и вспомнил, как сжимал грудную клетку Тэйлора и чувствовал под пальцами слабое биение его сердца.

— Надеюсь, ты правда знаешь, что делаешь, — тихо сказала Ханна.

— Смотри и учись, — прошептал я ее отражению. — Смотри и учись.

65

Когда Джаспер вошел в комнату вместе с Клейтоном, я стоял к ним спиной и смотрел в стеклянную стену, как в зеркало. Я не повернулся к ним, ничего не сказал, просто смотрел, как они входят в комнату сквозь двойные двери. Ханна снова встала рядом и смотрела на озеро.

Джаспер с сыном остались стоять по понятной и очевидной причине: поскольку я стоял, им оставалось делать то же самое. Если бы они сели, то с психологической точки зрения оказались бы в проигрышном положении. Игра под названием «битва за власть».

Вчера вечером я не удостоил Клейтона никакого внимания. Несмотря на занимаемую должность, на фоне отца он казался слишком незначительным, больше похожим на маленького ребенка, а не на главу корпорации. Фигура отца так высоко нависала над ним, что закрывала своей тенью его всего.