Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Да, только меня учили различать, когда человек врет, а когда говорит правду. И она не врала.

— А твой детектор лжи никогда не ошибается? Я в этом не уверена. Мы знаем, что она любит играть в игры, Уинтер. Этим она и занималась вчера. Она хочет запутать тебя, и у нее это хорошо получается, между прочим. В любом случае, какая разница, убила она двоих или одного? Разве недостаточно того, что она убийца? Остальное — уже детали.

— Нет, это важно.

— Как скажешь. Ладно, давай дальше. Мы можем уверенно утверждать, что она где-то держала его живым много лет. Встает вопрос, где она его держала. Мне сразу представляется погреб.

— Мне тоже.

Они вышли из столовой и вошли в следующую дверь. Это была гостиная. Как и в столовую, сюда годами не ступала нога человека. Третья дверь вела на кухню. Там было чисто и прибрано. Тарелки, чашки, сковородки и другая посуда аккуратно хранились в шкафах и ящиках. Плитка на полу и рабочие поверхности сияли чистотой. Вся кухонная техника была также начищена до блеска.

— А вот этого я не ожидала, — протянула Мендоза.

Уинтер открыл холодильник и заглянул внутрь. Там была только здоровая еда, никаких вредностей: фрукты, йогурт, овощи для салата, свежий сок. Одна из полок была отведена под низкокалорийные готовые обеды для микроволновки. Упаковки были сложены аккуратной стопкой. Уинтер открыл упаковку молока и попытался оценить его свежесть, потом проверил овощи в нижнем ящике. Все было достаточно свежим, купленным в течение недели.

— Здесь она готовит, — сказал он, не оборачиваясь. Взяв помидор, он съел его в два приема и сразу же принялся за следующий.

— Ты что, с ума сошел?

— Я не завтракал, если помнишь. Кроме шоколадного батончика я так ничего и не съел.

— Я не об этом, как ты понимаешь.

Уинтер улыбнулся и продолжил есть помидор, не обращая внимания на недовольство Мендозы. Перекусив, он продолжил осмотр кухни. Во втором ящике, который он открыл, оказались скатерти. Они были чище и немного меньше, чем скатерть в столовой. В следующем ящике были свечи и подставки под горячее.

— Странно, — заметила Мендоза.

— Не особо. Думаю, Амелия все так же играет роль матери. По крайней мере, она это делала, пока был жив Юджин.

— А может, продолжает и сейчас.

Слова Мендозы вызвали в воображении Уинтера картину того, как Амелия сидит за столом, на ее тарелке — какая-то здоровая пища. Играет классическая музыка, она поднимает бокал, словно произнося тост пустому стулу напротив. Одинокая, но живая.

— Здесь скатерти меньшего размера. Они для стола на двоих.

— Думаешь, они ели вместе после того, как она заключила его в тюрьму?

— Такая вероятность есть.

— Так странно это все, — снова сказала Мендоза.

Противоположная от входа дверь вела в погреб. Мендоза и Уинтер вглядывались в темноту, и никто из них не проявлял рвения перейти его порог. Уинтер нагнулся и втянул ноздрями воздух.

— Вряд ли Юджин там, — сказал он.

— Запаха никакого нет, — согласилась Мендоза. — А может, он там, но он еще жив?

Уинтер включил свет и снова наклонился к лестнице.

— Есть кто-нибудь? — прокричал он.

Тишина.

— Ты убедилась? — спросил он Мендозу.

— Не совсем.

Уинтер начал спускаться вниз, Мендоза за ним. Ступеньки скрипели, но не прогибались. В погребе было как минимум на десять градусов холоднее, чем в кухне. Внизу он застегнул куртку до самого подбородка и спрятал руки в рукава.

На полках, занимавших две стены, было такое количество банок, что их хватило бы, чтобы год кормить среднестатистическую семью. На других полках валялись предметы, которые некуда было деть: мышеловки, фонарь, пустые банки, целая башня из металлических собачьих мисок, несколько коробок с батарейками.

Маленький квадратный морозильник — прямоугольный бы просто не влез в дверь — был набит готовыми обедами. Уинтер достал парочку — макароны с сыром и спагетти болоньезе, — посмотрел и положил обратно.

— Вот тебе и доказательство того, что она держала отца живым взаперти. Сама она есть бы это не стала. Если бы она этим питалась, то была бы в два раза толще, чем сейчас.

— Так где она его держала?

— Хороший вопрос.

Уинтер сделал полный круг по подвалу. Он был большой, но явно меньше периметра дома. Подойдя к ближайшей стене, он стал простукивать ее кулаком. Стена отзывалась достаточно глухо. Он стал простукивать следующую.

— Чем ты занимаешься, Уинтер?

— Проверяю, нет ли потайных комнат. Серийные убийцы их обожают.

За пару минут Уинтер понял, что стены — настоящие, и остановился у морозильника.

— Ладно, пойдем на второй этаж.

Вернувшись на кухню, Мендоза выключила свет на лестнице в погреб и закрыла дверь. Вместе они вернулись в коридор и поднялись наверх. Первая дверь вела в ванную, в которой было так же чисто, как и на кухне. Плитка, керамика и сантехника просто сверкали. Все говорило о том, что здесь живет женщина. Не было никаких следов пребывания мужчины — ни принадлежностей для бритья, ни дезодоранта, — зато стояло множество бутылочек с женскими средствами. И розовая зубная щетка. Как и сказал Кларк, она здесь жила одна.