Джефферсон Уинтер. 4 книги

Собек вошел внутрь и нажал выключатель. Загорелась люстра. Уинтер прошел за ним по огромному холлу к коридору за лестницей. Собек остановился у двери в подвал. Глаз — к верхнему сканеру, большой палец — к нижнему. Дверь открылась с тихим звуком, напоминающим вдох. Гуськом они спустились по лестнице и повернули направо. Дверь, перед которой остановился Собек, была из той же самой полированной стали, что и все остальные двери в подвале. Она была холодная и неприветливая. Он открыл ее, и они вошли.

Андертон говорила, что здесь есть и офис, и, скорее всего, именно туда они и пришли. В комнате были стол, стул, телефон и компьютер. На этом сходство с офисом заканчивалось. Здесь не было привычных вещей, которые помогают пометить территорию: рамок с дипломами и сертификатами, книжного шкафа, шкафа с папками, сентиментальных мелочей. Фотографии были, но не сентиментального характера. По крайней мере, в привычном смысле этого слова. Фотографии первых трех жертв висели на трех стенах, по одной на каждой. Это были кадры с места преступления и с процедуры вскрытия. Чудовищная галерея смерти и отчаяния.

Фотографии Изабеллы висели на почетном месте — на стене напротив стола. Каждый раз, когда Собек поднимал голову, первыми он должен был видеть именно их. На одной — вскрытая грудная клетка Изабеллы с внутренними органами — влажными и блестящими под яркими хирургическими лампами. На другом фото был срез ее черепа и мозг. Снимки с места события были ненамного лучше. Уинтер снова подумал о том, что же все-таки у Собека с головой. Каким человеком надо быть, чтобы захотеть видеть свою жену в таком виде?

Некоторые фотографии с места событий были уже знакомы Уинтеру, потому что Андертон их присылала. Другие он видел на инфодосках в полиции. Но некоторые он не видел ни разу. Возникал вопрос, как их получил Собек. В то же время, он не был удивлен. Он знал, что мотивация и деньги могут многое.

Фотографии Алисии Кирчнер висели на стене справа, а Лианы Хэмонд — слева. Здесь тоже были снимки с места убийства и вскрытия. Еще больше смерти и отчаяния. Четвертая стена пустовала. Предположительно, теперь она заполнится фотографиями Майры Хупер. Уинтер протянул ноутбук Собеку и подождал, пока тот его возьмет.

— Может, вы сами или кто-то из вашей армии частных детективов знает эксперта по компьютерам. Мне нужно, чтобы они посмотрели этот лэптоп.

— Что именно нужно искать?

— Следы того, что кто-то дистанционно получил доступ к камере и использует ее.

— Вы считаете, убийца через нее наблюдает за Кирчнером?

— Это возможно.

Собек молчал, а Уинтер думал, сколько времени ему понадобится, чтобы сообразить. В итоге процесс занял пять секунд.

— Вы думаете, он и за мной наблюдает?

— Если окажется, что он следит за Кирчнером, то, вероятно, делает то же самое и с вами. И с Дэвидом Хэмондом.

— Зачем?

— Сначала нужно узнать, пользуется ли он камерой на этом компьютере, а потом сможем ответить на ваш вопрос.

— Если у вас есть мысли, я бы хотел их услышать.

— И вы услышите. Как только у меня появится какая-то стоящая мысль, я поделюсь ею с Андертон, а она — с вами.

— Я вам не враг.

— Нет, но у вас есть скрытый интерес. Признайтесь, вы не беспристрастный наблюдатель.

— Я хочу одного — чтобы ублюдок, убивший мою жену, был привлечен к суду.

— А когда вы закрываете глаза ночью, как именно вы себе это представляете?

— Просто хочу, чтобы он сел за решетку.

— Да? То есть вы не представляете, как подносите дуло пистолета к его голове и нажимаете на курок? Или всаживаете ему нож в кишки по самое сердце?

— Врать не буду, такие мысли приходили. Но если поговорите с Кирчнером или Хэмондом, они скажут то же самое. К сожалению, реальность такова, что у меня не будет возможности даже близко подобраться к реализации своих фантазий. В данный момент самое большее, на что я могу надеяться, — чтобы убийцу поймали и арест закончился смертью. — Он замолчал и посмотрел Уинтеру прямо в глаза. — Знаете, если бы такое стало возможным, я бы предложил бонус.

Уинтер ничего не сказал.

— Вы недавно работали над делом в Детройте, — продолжил Собек. — И там арест не удался, убийца был застрелен. И это уже не первый раз, когда подобное случается на вашем деле. Я бы даже сказал, что так бывает часто.

— В этом нет ничего загадочного. Люди, которых я преследую, знают, что подошли к финальной черте. Им остается не такой уж большой выбор — пожизненное заключение или смертная казнь. Когда они оказываются лицом к лицу с этой перспективой, они ищут выход. Вы бы на их месте не искали?

— При этом вряд ли вас мучает бессонница. Даже, думаю, совсем не мучает.

— Нет, не мучает. Для меня важно одно — остановить их. А мертвы они или в тюрьме — это мне совершенно безразлично.

— И вы не испытываете ни малейшего удовольствия, когда видите, как они умирают?

Они молча смотрели друг на друга. В конце концов: Уинтер нарушил молчание.

— А о каком бонусе речь?

— Назовите свою цену.

— Вам будет не по карману.

— Думаете?

— Два миллиона баксов. И сразу скажу — без торга. Если что-то пойдет не так, в тюрьме окажусь я.

Собек стоял и мучительно думал.