Джефферсон Уинтер. 4 книги

Дональд Коул был выходцем из Ист-Энда, рабочего района Лондона. Там он родился, вырос и стал олицетворением поговорки «из грязи в князи». В четырнадцать лет он бросил школу. Не имея ни стартового капитала, ни специальности, он с нуля построил процветающий бизнес, сдавая в аренду недвижимость, и при этом умудрился не попасть в тюрьму. Он достиг большого успеха и хотел, чтобы об этом знали все. Рэйчел Моррис была его единственной дочерью.

Головной офис «Коул-Недвижимость» находился в Стрэтфорде, районе Лондона, получившем популярность после прихода в город шоу под названием «Олимпийские игры». Офис находился в старом трехэтажном здании из красного кирпича, с тонированными на южной стороне окнами. Раньше здесь была фабрика. Над главным входом в здание огромными заглавными буквами красовалась фамилия «КОУЛ». Слово «Недвижимость», которое тоже было частью логотипа, по сравнению с фамилией занимало ничтожную площадь и было больше похоже на сноску, а не на название фирмы. Перед входом были припаркованы фургоны ведущих новостных телекомпаний с направленными в небо спутниковыми тарелками. Съемочные группы и репортеры «Би-би-си», «1TV», «Скай-Ньюз» толпились у входа, ожидая, когда что-нибудь произойдет.

Темплтон подъехала настолько близко к входу, насколько это было возможно, и оставила «БМВ» прямо на желтой двойной сплошной. Мы вышли, громко хлопнув дверями, и быстро зашагали по слякоти. Небо было ярко-голубым, температура чуть ниже нуля. Пока мы бежали мимо, репортеры наперебой выкрикивали вопросы, а операторы заторопились направить на нас камеры. Опустив головы и не говоря ни слова, мы вошли в здание через двойные двери. Радиатор тут же окатил нас волной горячего воздуха.

Пока я пытался стряхнуть снег с ботинок и расстегивал куртку, Темплтон подошла к администратору и сказала, что нам нужно встретиться с мистером Коулом. Та неуверенно пробормотала что-то об ошибке, потому что мистер Коул отменил все встречи до конца сегодняшнего дня. Тогда Темплтон показала ей свое удостоверение. Один звонок — и мы уже едем в лифте на третий этаж. Личная помощница Коула встретила нас у дверей. Ей было за сорок, и она явно была очень компетентна. Должно быть, в молодости она была очень красива, потому что и в свои годы оставалась привлекательной. Она провела нас по светлому коридору, декорированному черно-белыми фотографиями с претензией на эстетическую ценность, и остановилась у широких двойных дверей. Дважды постучав, она открыла одну из дверей и отступила, чтобы мы смогли войти.

Кабинет Коула был такого же размера, как целая диспетчерская в Скотланд-Ярде. Но, в отличие от нее, здесь не было беспорядка и следователями здесь и не пахло, зато пахло апельсинами и сигарами.

Для неформальных разговоров в кабинете были предусмотрены кофейный столик со стеклянной столешницей и два белых дивана в форме буквы Г. Для важных дел предназначался большой дубовый стол с огромным и высоким кожаным креслом. Деревянный пол почти по всему периметру был покрыт большими дорогими коврами. На стенах висели черно-белые фотографии в рамках из той же серии, что и в коридоре.

На столе были аккуратно расставлены семейные фотографии в серебряных рамках. На них можно было увидеть представителей трех поколений семьи Коул. Странно, что, помимо самого Коула, никого из семьи рядом с ним сейчас не было. В этой ситуации я ожидал бы увидеть рядом жену, но, раз ее не было, можно было предположить, что она очень тяжело переживает происходящее.

Дональд Коул стоял перед панорамным затемненным окном и невидящим взором смотрел на городской пейзаж. Он напомнил мне Сару Флайт и ее стеклянный взгляд в никуда. Коул стоял спиной к нам, между пальцев у него была сигара. Это был крупный мужчина высокого роста с грубыми чертами лица, на котором возраст оставил свой след. Нос и щеки были испещрены красными прожилками, характерными для алкоголиков. Нос ему не ломали ни разу, что означало, что либо он привык бить первым, а вопросы задавать уже потом, либо он кому-то платил, чтобы били за него. Когда-то он был реально крутым парнем с горой мускулов. Сейчас, спустя годы, эта гора покрылась слоем жира. Он носил толстый золотой браслет, кольцо с золотым совереном и крупные золотые часы — чтобы ни у кого не возникало сомнений в его богатстве и успешности. Его костюм и ботинки из дорогой кожи были сделаны по индивидуальному заказу.

— Вы нашли ублюдка, который похитил мою дочь? — он не говорил, а рычал низким, грубым голосом. При этом он по-прежнему смотрел в окно.

— Ублюдков, — поправил его я. — Похитителей двое.