Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Я разве не сказал, что мы и есть полиция? — я кивнул Темплтон, и она достала свой значок. — Мне нужно все, что у вас имеется по Рэйчел Моррис.

— Где ордер?

— Оставил его в другой куртке, — пожал я плечами.

Стивенс усмехнулся.

— Вылезайте из-за моего стола и убирайтесь из моего офиса.

— А я надеялся, что у нас получится все сделать цивилизованно.

Стивенс засмеялся.

— Это что, угроза? Вы из полиции. Что вы, черт возьми, можете сделать? Приходите с ордером, тогда поговорим.

— Мне нужно увидеть все, что у вас есть по Рэйчел Моррис, — сказал я. — Я попросил трижды, попросил вежливо. Больше просить не буду.

— Идите за ордером.

Стивенс оглядел меня снизу вверх и усмехнулся. Ход его мыслей был для меня очевиден. Он был выше меня более чем на десять сантиметров и тяжелее на сорок пять килограммов. Он проиграл в голове все возможные сценарии развития событий и понял, что в любом случае окажется победителем. У него было преимущество как с юридической точки зрения, так и с физической. Стивенс открыл рот, чтобы что-то сказать, но я предупреждающе поднял руку. Я не желал ничего этого слышать.

— Ладно, если вы хотите по-плохому, отлично. Расскажите о том, как вы шантажируете клиентов.

— Как я что? — напрягся Стивенс. В его голосе послышались неуверенные нотки.

— Вы спрятали имеющуюся у вас информацию о Рэйчел Моррис, чтобы было чем шантажировать ее мужа.

— Что за бред.

— Вот тут вы не правы, — сказал я. — Это никакой не бред. Джейми Моррис попросил вас сохранить все в тайне, и вы наверняка договорились с ним о цене. Вы ведь слышали, что Рэйчел Моррис была недавно похищена особо опасным преступником, который уже похитил и лоботомировал четырех женщин? А если мы вспомним, что отец Рэйчел Моррис — Дональд Коул, можно легко понять, как Джейми Моррис превратился в ваш личный банкомат.

— У вас нет доказательств.

— А мне они и не нужны. Я видел телохранителей Дональда Коула. Один из них на восемь сантиметров выше вас и на двадцать пять килограммов тяжелее, так что он уложит вас, даже не вспотев. А судя по внешности второго, он с большим удовольствием вырвет у вас ногти плоскогубцами. Как, по вашему мнению, отреагирует Дональд Коул на новость о том, что вы удерживаете информацию, которая может помочь найти его дочь? Думаете, он захочет сначала взглянуть на доказательства?

Стивенс побелел. Я укоризненно покачал головой и громко вздохнул.

— Как-то плохо вы все продумали, — и я повернулся к Темплтон. — Плохо он все продумал, да?

— Да, плохо, — согласилась она.

Стивенс с усилием сглотнул. Сейчас он походил на змею, проглотившую мышь.

— Я дам вам то, что вы просите, а вы ни слова не говорите Коулу.

— Я — могила.

— Как я могу вам доверять?

Я опять укоризненно покачал головой и вздохнул.

— В этом-то все и дело, что никак. Но вы можете быть уверены, что, если вы не дадите мне то, что я прошу, я пойду к Коулу.

Стивенс подошел к Пикассо и снял его со стены. В стену за картиной был вмонтирован небольшой сейф, стальная дверца которого была замаскирована штукатуркой. На дверце был дисковый комбинационный замок — сейф был несгораемым, но не взрывостойким. Стивенс дважды повернул барабан влево и вправо, набирая комбинацию цифр. Открыв дверцу, он достал зеленую папку и маленькую флэшку и неохотно передал их мне.

На папке было написано имя Рэйчел Моррис уже знакомым мне аккуратным почерком Стивенса. Единственная разница была в том, что эта папка была тоньше, чем остальные, — скорее всего потому, что дело Рэйчел было совсем новое. Внутри были ее фотографии и несколько страниц с общей информацией. Ничего интересного.

— Вся ценная информация — на флэшке, — сказал Стивенс, читая мои мысли. — Фотографии, расшифровки — все.

— Это все, что есть? — переспросила Темплтон.

— Все, — заверил Стивенс.

Мы направились к двери.

— Не забывайте, у нас договор, — бросил Стивенс нам в спину.

— На вашем месте я бы задумался о переезде в другую страну, — ответил я. — Возможно, придется имя сменить и пластическую операцию сделать.

Мы вышли, и у меня опять заломило кости от холода. В свете уличных фонарей моя кожа выглядела болезненно-оранжевой. Овечья куртка с капюшоном нисколько не грела. В следующий раз, когда меня пригласят в Лондон, я выберу летнее время. Я еще могу вытерпеть Лондон в июне, но в декабре он меня вымораживает.

— Вот за что тебя попросили из ФБР — за такие вот фокусы, да? — спросила Темплтон. — Я уже потеряла счет преступлениям, которые мы совершили за сегодняшний день.

— На твоем счету два, — сказал я. — На моем — три. Если считать запрещенную парковку в Камдене, то тогда у тебя тоже три, и мы квиты. И, кстати, я сам ушел из ФБР, меня не уволили.

Темлптон покачала головой и расплылась в улыбке.

— Уинтер, ты невозможен.

— И это хорошо, так ведь?

— Еще не факт. У Джейми Морриса большие проблемы, — добавила она. — Не могу поверить, что он утаил это от нас. Чем он думает?

— Он подумал, что, раз жена ему изменяет, пусть ей за это достанется по полной.

— Но ее пытают, режут заживо и, если мы не успеем, лоботомируют. Господи, Уинтер, это ненормально.

Темплтон достала мобильный.