Джейк Хорсли - Воин Матрицы

Матрица создана для того, чтобы порабощать, а не наделять силой, и поэтому любое созданное ею «я», личность, судьба — это, в конце концов, творение ограничивающее, ограниченное и ничтожное. В начале фильма Томас — безразличный, подавленный, взъерошенный, бледный и слегка сбитый с толку малый. Он живет один, и им движет (если им вообще что-либо движет) желание ответить на некоторые, не совсем ясные вопросы, которые он, возможно, даже не вполне осознает. Он кажется скучным и вялым, словно его наделили судьбой, которой он не хотел, но от которой ему не уйти и которую не изменить. Пока у него на рабочем месте моют окно (матрица дает понять, что необходима ясность?), начальник выговаривает Томасу за то, что у того «проблемы с дисциплиной» и он считает, что «правила не для него». Понятно, что Томас ошибается. Он — «часть целого», еще одна деталь машины. Всего через несколько минут, когда вмешаются Морфеус и сама матрица (в лице двух зловещих Стражей Врат), Томас докажет своему начальнику, насколько он другой. У Томаса есть скрытая половина, альтер-эго, и в нем нуждаются буквально все. Старая жизнь Нео заканчивается в тот момент, когда он получает пакет с сотовым телефоном, в тот момент, когда телефон звонит. Проклятье разрушено. До сих пор жизнь Томаса напоминала сон, неясный и легко забываемый, неудачное путешествие под воздействием мескалина. Каждое его «действие» в этом мире грез было предопределено и запрограммировано извне некой невидимой платой. Коллективный мозг снабжал его мыслями, эмоциями и реакциями, держал в рабстве с единственной целью: обогащаться его энергией. Скоро станет ясно, что в этом механизме Томас даже не шестеренка, а всего лишь один из миллиарда гальванических элементов. Он не представляет никакой ценности. Его жизненная сила-это все, что от него требуется, а значит, он, в сущности, такой же, как и все. В силу того, что невидимая система, к которой он подключен, постоянно выкачивает из него силы, от Томаса не осталось ничего, чем он мог бы пользоваться сам. Он действительно ничем не отличается от шести миллиардов других «ячеек». Начальник Томаса прав. С Томасом разговаривает матрица, она выставляет ему очки.

Чтобы прийти в действие, машина овладела духом Томаса. «Судьба не лишена иронии». Все, что остается Томасу — это пустая ракушка, проживание выхолощенной, бесцельной жизни, точно такой же, как еще шесть миллиардов выхолощенных бесцельных «жизней». Но Томас вскоре поймет, как далеко от истины он отклонился. Он вот-вот обнаружит, что программа, которую он обслуживает, — это не что иное, как человек. И когда он наконец воспримет знаки в их истинном смысле, ему придется смириться с тем, что он уже не сможет ни стать частью этой программы, ни полностью поверить в то, что видит. Он должен стать загадкой для самого себя, незнакомцем. С этого момента его жизнь уже не череда бесконечных земных проблем и неприятностей, ведущих в тупик, теперь его жизнь — живой, почти беспредельный по своему масштабу вызов. Если этот начальный этап кажется вам знакомым, так оно и должно быть. Это история «Избранного», но это и история всех нас. Иными словами: возможно, Нео и есть Избранный, но он не единственный.

Вторая переменная ЛОЖКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ

V. Этика голограммы: реальность как план игры

То, что Природа не ошибается и что инстинкты не могут быть «неверными», кажется аксиомой. Кто-то может, конечно, сказать, что Богу свойственно ошибаться, но какой смысл верить в Бога (или им быть), если он такой же, как мы, — слабый и ненадежный? Среди современных сторонников защиты окружающей среды — зеленых, «ньюэйджеров» и др., - стало весьма распространенной гипотезой, что именно «Человек» неким образом пошел против природы. Но если мы действительно задумаемся над этим и будем исходить из предлагаемых условий, то, как и в случае с Люцифером, который отвернулся от Бога, невероятна уже сама эта идея. Если Бог всюду, то как Люцифер может от него отвернуться? И если люди часть Природы (а человеческая природа часть нас самих), то как же мы можем пойти против нее?