Джейкоб Генри Шифф

Новой чертой этого займа стало открытие канала для получение подписки в Германии. Группа немецких банков в сотрудничестве с рядом британских и американских финансистов предложили свое содействие в виде выпуска части облигаций в Германии. Поскольку прежние участники стремились разместить заем как можно быстрее, у них не было достаточно времени для обсуждения этого предложения, особенно из-за формальностей, которые необходимо было преодолеть для выпуска части займа в Германии. Однако, из уважения к выраженному Германией желанию, были указаны способы размещения наших облигаций в Германии через связь мистера Шиффа с гамбургской фирмой «М.М. Варбург и Кº», которая выступала посредницей банков-эмитентов.

После начала войны я три раза проезжал через Нью-Йорк, но всякий раз мое пребывание там было ограниченным и занято насущными вопросами. В ответ на увещевания мистера Шиффа и других моих американских друзей я воспользовался возможностью передышки, полученной после выпуска первой серии 4,5 %-ного займа, и в конце апреля отправился в Соединенные Штаты на более долгий срок. 27 мая, когда Япония одержала победу на море, я находился в Бостоне и узнал о произошедшем из телеграммы мистера Шиффа. Вскоре после памятного события по инициативе и при посредничестве президента Рузвельта начались мирные переговоры. Примерно в то же время наше правительство поручило мне предпринять все возможное, чтобы разместить еще один крупный заем на международных рынках. Я сразу же проконсультировался с мистером Шиффом и послал телеграммы нашим британским друзьям. По-моему, мне повезло в том, что тогда удалось обсудить дело лично с мистером Шиффом. Я никогда не забуду наших с ним долгих разговоров на его вилле в Нью-Джерси, где он основательно изучал все стороны нашего проекта.

С самого начала мистер Шифф и наши британские друзья придерживались того мнения, что новый заем вполне возможен; однако возникли серьезные сомнения, особенно с британской стороны, относительно его целесообразности: слишком мало времени прошло с последнего займа. Поскольку доход был признан достаточным и соответствовал требованиям японского правительства примерно на год, было вполне естественно думать, что срочной потребности в новом займе быть не должно, особенно ввиду близившегося мира. Новая эмиссия в таких обстоятельствах могла породить у инвесторов неверные представления относительно мотивов нашего правительства и надежности финансовых подсчетов. Поэтому нам посоветовали отложить операцию до тех пор, пока не появятся более убедительные основания. Такие доводы в то время казались неоспоримыми. Более того, наши британские друзья оказались бы в особенно трудном положении, потому что платежи по предыдущим сериям их части займа еще не были получены в полном объеме.

Вместе с тем наше правительство принимало во внимание более широкие соображения. Возникли сомнения в том, что русское правительство всерьез стремится к миру. Более того, наше правительство узнало, что в России существует сильная военная клика, которая верит в выносливость их страны и требует продолжать войну до победного конца. Несмотря на поражения русской армии, представители клики считали, что финансы Японии вскоре оскудеют, если Россия продержится еще какое-то время. Япония готова была заключить мир на разумных условиях. Но мы по-прежнему находились в состоянии войны и должны были готовиться к любым непредвиденным обстоятельствам. Более того, военные расходы почти не уменьшались даже после заключения мира. В случае провала мирных переговоров потребность в военных средствах могла вырасти вдвое, а настроение на зарубежных рынках, скорее всего, изменилось бы не в пользу займов. Кроме того, ввиду позиции русской военной клики, избыток финансов с нашей стороны был более надежным способом достижения мира. Именно по этой причине наше правительство хотело перед встречей полномочных представителей нарастить финансовую мощь. При благоприятном завершении мирных переговоров полученные займы пошли бы на финансовое урегулирование и экономическое развитие страны.