Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

— Потому что отсюда надо сваливать, но один я не справлюсь, а ты кажешься мне подходящим напарником. Поэтому я не стал расстреливать тебя там, в пустыне, и доставил в лагерь. Все равно я не могу больше терпеть это кошмар, а другого удобного случая может не представиться.

— Я сегодня человека убил, — почему-то вспомнил Деймос.

— В этом аду нет праведников, — отрезал гиксос. — Знал бы ты, сколько у меня грехов… Я все видел. Можешь считать это самообороной. У него все равно не было шансов. Неважно. Не будем терять время, пошли.

Машина втиснулась между двумя гигантскими карьерными самосвалами. Хеллборну показалось, что он уже где-то видел подобный шестиколесный автобус. Но вот где?…

— Как называется эта модель?

— «Большой Сахарский Комфорт», «Рено», 1925 года, — сообщил гиксос.

— Нет, никогда не слышал, — покачал головой Хеллборн.

— Я долго готовился, — продолжал новый знакомый, забираясь в кабину, — машина забита под завязку картами, оружием, водой и другими припасами. У нас в запасе несколько часов, прежде чем нас хватятся.

— Куда мы отправляемся?

— На юг. Попробуем перейти суданскую границу. В крайнем случае — ливийскую. Ты какую предпочиташь?

— Мне все равно, — равнодушно пожал плечами Деймос.

— Действительно? Мне почему-то так не кажется.

Двигатель — нет, не взревел — едв слышно затрещал, и «Большой Сахарский Комфорт» тронулся с места.

— Хватятся нас нескоро, — повторил водитель.

* * * * *

— Меня зовут Смит. Джон Смит.

— Да, разумеется, — ухмыльнулся альбионец. — Очень приятно.

— Можно подумать, тебя на самом деле зовут Деймос Хеллборн, — в свою очередь усмехнулся собеседник.

— Ты не поверишь, но иногда проще назваться настоящим именем, чем придумывать новое. Тем более здесь, где меня никто не знает.

— «Здесь» — это где? — уточнил собеседник.

Они были в пути уже несколько часов. Смит предложил Хеллборну подремать, но тому решительно не спалось. В свете фар не наблюдалось решительно ничего интересного — один только песок. Машина все дальше и дальше углублялась в бездорожную пустыню.

— Мы должны уйти как можно дальше от реки и населенной местности вообще, — на всякий случай уточнил очевидный план сидевший за рулем гиксос. — Нас не сразу догадаются здесь искать. Когда догадаются — мы будем очень далеко. По прямой двигаться не будем, придется постоянно петлять и запутывать следы.

— Аминь, — кивнул Деймос.

— А ты действительно уголовник? — неожиданно спросил Смит.

— Нет, мирный путешественник, — огрызнулся Хеллборн. — Но я почему-то решил, что к уголовнику здесь отнесутся лучше.

— «Здесь» — это где? — повторил Смит.

— В Египте, — не стал вдваваться в подробности Хеллборн.

— Ну что ж, ты правильно решил. А сам-то ты откуда? — поинтересовался новый товарищ. — То, что ты не англичанин — сразу ясно. Я много лет жил в Англии. И не американец, потому что американец — это я. Австралиец? Новозеландец? Южноафриканец?

— Ты не поверишь.

— А ты попробуй. Конечно, если ты не хочешь говорить… — пожал плечами Смит.

— Из Нового Южного Египта, — бросился в омут Хеллборн и буквально впился в своего спутника глазами — какова будет его реакция? Ведь он ничего не знает о здешней Антарктике — кто ее населяет, кому она принадлежит…

— НЮЕ? В таком случае — добро пожаловать в Старый Северный Египет! — хохотнул спутник. — Да, далеко ты от дома добрался. На египтянца не похож.

«Надо же, их и здесь называют египтянцами!»

— …из договорных колонистов?

— Вроде того, — неуверенно кивнул Деймос.

— Понятно.

— А что тут вообще происходит? — осмелился уточнить Хеллборн. — Гиксосы, «год ноль» какой-то, Ред Браун, развалины, каннибалы…

— Да ты совсем деревня… если не прикидываешься, конечно, — заметил Смит.

— К нам в НЮЕ новости с большим опозданием доходят, — рискнул заявить Деймос. И, как видно, правильно сделал, потому что спутник отнесся к его словам с пониманием.

* * * * *

— …никто не знает его настоящего имени. Одни говорят — он ирландец, Редъярд О'Брайен; другие говорят — мексиканец, Родриго Обрегон. Иные считают, что настоящее имя товарища Реда Брауна — Рудольф Брюнинг, и он австриец из Вельса. Куда менее популярна теория про американца Реджинальда Браунинга, и очень популярна гипотеза про чешского еврея Рудика Брюннера. Как бы то ни было, он встал во главе нашего движения, когда египтяне (не путай с египтянцами, брат!) и европейские колонисты свергли владычество бельгийских наследников кровавого короля Леопольда. Тогда мы были молоды, сильны и смотрели в будущее с большим оптимизмом. Надеялись построить по-настоящему новый и прекрасный мир, куда лучше, чем в советской Монголо-России или пальмирской Италии…

«И уж конечно, ничего общего с Драконской Африкой или Спиридоновской республикой», — подумал Деймос.

— Благие намерения привели нас туда, куда и должны были — прямиком в преисподнюю, — вздохнул Смит. — На убийственные поля Иалу, Aalu Killing Fields. Да ты и сам все видел. Если не все, то многое…

— «Пусть мир прогнивший уничтожен, но был триумф достоин Пирра, — пробормотал Хеллборн. — Низвергли Молоха — и что же? Воздвигли нового кумира!»

— Где-то так, — согласился спутник.