Джеймс Хэрриот. Биография

Его знакомство с местностью, которую он со временем полюбит, было весьма прохладным, но йоркширское лето могло быть столь же восхитительным, сколь жестока была зима. Разъезжая по вызовам в машине с открытыми окнами и поднятой крышей, Альф не переставал радоваться своему счастью — как ему повезло, что он работает среди такой красоты!

Однако и зимой, и летом ему приходилось бороться с одной из главных трудностей в профессии ветеринара того времени — нехваткой действенных лекарств для лечения болезней. Альф, Дональд и — когда приезжал в Тирск — Брайан долгими часами смешивали разные микстуры: бальзамы от колик, настойки от вздутия живота и желудочные порошки. Названия некоторых компонентов — к примеру, спиртовой раствор селитры, сублимированный йод, серный цвет, — звучали для них как музыка. Современные препараты не обладают подобной харизмой, но они, безусловно, произвели переворот в лечении болезней.

На случай острой токсической мастопатии у коровы современный ветеринар располагает целым арсеналом всевозможных лекарств для лечения серьезного шока, нанесенного организму. В прежние времена, до изобретения антибиотиков и противовоспалительных средств, ветеринар полагался только на свою голову. Распространенным лечением было надрезать один сосок и выпустить гной. Корову для тепла накрывали большими мешками и вливали в нее разные стимулирующие средства. В случае пневмонии животному на грудь лепили горчичные пластыри, а кожные болезни лечили самым отвратительным способом — щедро намазывали дегтем или соляркой.

Крайне тяжелым заболеванием телят на пастбище был паразитарный бронхит, или «глист», как его называли фермеры. Его вызывает червь, который поселяется в бронхах несчастного животного и часто приводит к смертельному исходу. Сегодня есть вакцина от этой болезни и современные препараты для ее лечения, но у ветеринаров прошлого было только одно средство — инъекции скипидара и прочих варварских жидкостей прямо в трахею в надежде на уничтожение червя. Одни животные умирали на месте, другим везло, и они выживали.

Неудивительно, что в те времена фермеры стоически относились к лечению заболевшего скота; во многих случаях им приходилось мириться с неизбежностью. «Раз теряешь, значит, есть что терять!» — сколько раз слышал Альф эту эпитафию животным! Старые йоркширцы отличались суровым нравом, и в этом нет ничего удивительного, учитывая их тяжелую, полную лишений жизнь, — но и пошутить они были не прочь.

Альф любил вспоминать историю о двух старых фермерах, встретившихся на скотном рынке. Один из них, Альберт, был немногословным человеком.

— Слушай, Альберт, — говорит его приятель. — У моей животины глист.

— Да? — отвечает Альберт.

— Вроде недавно у твоей животины тоже был глист?

— Ага.

— Ты вводил ей в трахею скипидар?

— Ага.

— Я, наверно, тоже попробую что-то вроде этого.

Через неделю друзья встречаются снова.

— Эй, Альберт, — говорит фермер приятелю, — помнишь, на прошлой неделе я рассказывал тебе о своей животине?

— Ага.

— Той, у которой глист?

— Ага.

— Ну так вот, я впрыснул ей скипидар, как и ты своей.

— Да?

Да, так я и сделал, — и она сдохла. Прямо не сходя с места!

— Да? И моя тоже!

Как далеко ушла ветеринария в борьбе против болезней! Альф часто говорил, что раньше работать было интереснее, но, вероятно, и разочарований было намного больше.

Сегодня иногда можно поставить диагноз, не прикасаясь к животному. Анализ крови, рентген, ультразвук и прочие вспомогательные средства существенно облегчают работу, но современный ветеринар ни в коем случае не должен терять основные клинические навыки. В первые годы работы ветеринаром Альф не имел этих современных преимуществ, у него были лишь его глаза, руки и голова. Возможно, именно благодаря этому он стал первоклассным врачом. Все годы, что я работал вместе с ним, меня поражала его природная способность ставить точный диагноз и находить верный способ лечения.