Джеймс Поттер и проклятие Привратника (ЛП)

Под весом мальчиков метла нырнула вниз. Джеймс крепко зажмурился и прижался к Альбусу, который склонился к древку и всячески старался прекратить падение. Наконец направление их полета изменилось, метла взяла вверх и начала набирать высоту. Джеймс по-прежнему сжимал зажженную палочку. Обхватив Альбуса левой рукой, правой он поднял палочку над головой, борясь с инерцией. Магический свет отразился от длинного стального лезвия, которое, пролетев мимо, разрезало воздух. Метла накренилась, и Альбус отклонился в противоположную сторону, а Джеймс чуть не выронил палочку, стараясь удержаться. Со всех сторон воздух со свистом рассекали гигантские изогнутые секиры. Они вылетали, как мечи, едва не задевая мальчиков. Поразительно, но метла самостоятельно прокладывала путь, молниеносно уклоняясь от блестящих смертоносных преград. Джеймс с трудом держался, стараясь как можно крепче прижаться к метле и Альбусу. Раздался резкий, скрежещущий звук, и одно из лезвий распороло его мантию, так что Джеймс ощутил холодок от металла, просвистевшего рядом с его кожей. Он вскрикнул и дернулся, чуть отклонив метлу.

Альбус выругался и попытался выровнять ее, но все было бесполезно. Метла, казалось, потеряла курс. Она дернулась вверх, и Джеймсу показалось было, что они почти достигли противоположной стороны пропасти, как неожиданно, перед глазами у них возникла стена из цельного камня. Она словно падала на них. Альбус дергал древко, пытаясь направить метлу к выступу, но было слишком высоко. Метла сопротивлялась и летела перпендикулярно вверх, по-прежнему петляя меж лезвий. И вдруг, внезапно, стена закончилась, сверкнула вспышка, и Джеймс соскользнул с метлы и полетел, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Больно ударившись, он приземлился на камень, перекатился и вскочил на ноги. Расцарапанный подбородок кровоточил, но в остальном Джеймс не пострадал.

Альбус лежал в двух метрах от него, в опасной близости от края пропасти, которую они только что пересекли. Он стонал и сжимал руками голову.

– Ал! – выкрикнул Джеймс и, спотыкаясь, бросился к брату. – Ты цел?

– Кажется, мы врезались, – Альбус потряс головой, словно пытался прочистить ее. – Полный отстой, как по-твоему? Ой!

Джеймс посмотрел вниз:

– О нет! Думаю, мы сломали ее!

– Мою ногу? – уточнил Альбус, уставившийся на свою голень. – Ай! Почти уверен, что она не должна выворачиваться под таким углом, но нет ничего, что не смогла бы вылечить мадам Курио. Верно?

Джеймс моргнул и уставился на сломанную ногу брата.

– Эм… Нет, я вообще другое имел в виду. Прости, Ал. Я говорил о ней, – и он указал на метлу, расколотую пополам.

– О нет! Это хуже, чем поломанная нога. Как мы теперь вернемся? – ахнул Альбус, поднимая один кусок.

Джеймс покачал головой:

– Сам говорил: давай сначала спасем Лили, а остальное решим после.

Альбус начал было подниматься на ноги, но зашипел от боли и повалился назад.

– От меня никакого толку, Джеймс. Если ты не намереваешься нести меня, то я останусь тут.

– Ну же, я сам не справлюсь! – ответил Джеймс, ощутив неожиданную и бессильную злость.

– Знаешь, если бы ты не запаниковал, я бы не валялся тут в таком состоянии, тупица!

– Я? А кому вообще пришла мысль перелететь через пропасть на адской метле?

– Ах, помнится, ты вообще не подкинул ни одной стоящей идеи.

– Тс-с-с! – неожиданно шикнул Джеймс, чуть оборачиваясь.

– Не цыкай на меня, идиот! – взревел Альбус. – Если бы моя сломанная нога не осталась прикрепленной к телу, я бы избил ею тебя.

– ТС-С-С! – повторил Джеймс, неистово махая рукой. Он вытянул шею, вслушиваясь. Альбус умолк и тоже прислушался, наморщив лоб.

– Похоже на голос, – прошептал он. – Как странно.

– Он исходит из той пещеры, – махнул рукой Джеймс. Его глаза привыкли к темноте, и он разглядел зеленоватый свет, мерцающий там, куда он указывал. 

– Иди, Джеймс, – шепнул Альбус. – Верни Лили, если сможешь. А если не сможешь, клянусь, я убью тебя.

Джеймс кивнул.

– Ладно. Надеюсь только, тебя никто не опередит.

Он глубоко вздохнул, не сводя глаз с зеленоватого свечения из пещеры, и поспешил туда.

Фантомный шрам снова взял длинную, высокую ноту боли. Она звенела в его ушах, сливаясь в унисон с бешеным ритмом сердца. Петра не причинит вреда Лили, верно? Он искренне хотел этому верить, но помнил свои сны, помнил льстивые, усыпляющие, приводящие в ярость слова бесплотного голоса. Тот обещал Петре, что она сможет вернуть родителей, если только пожелает сделать выбор – самый трудный из всех возможных – заплатить кровью за кровь. Очевидно, Петра не была в здравом уме. Она была в своего рода трансе, верно?