Джеймс Поттер и проклятие Привратника

– Альбус Поттер, – нарушила тишину МакГонагалл. Джеймс не удержался и посмотрел в сторону слизеринского стола. На этот раз Табита не стала хлопать. Странно, но она по–прежнему вежливо улыбалась: видимо, распределение Малфоя ее ничуть не смутило.

Оглядываясь через плечо, Альбус поднялся по ступеням. Джеймс, решив, что он смотрит на него, ободряюще улыбнулся и кивнул. Альбус не подал вида, что заметил его. Подойдя к табурету, он секунду смотрел на него. Профессор МакГонагалл коротко кивнула ему, после чего Альбус расправил плечи, повернулся и сел.

Когда Шляпа коснулась головы Альбуса, болтовня смолкла. Все смотрели на него. Каждый знал, что Альбус отправится на Гриффиндор. Единственным, кто иронизировал по этому поводу, был Джеймс. Но только потому, что был уверен – это все шутка. Поттер никогда не попадет на Слизерин. Но, подумав так, он вдруг вспомнил ненависть на лице Альбуса, когда Малфой оскорбил его на платформе в Хогсмиде. Альбус всегда был вспыльчивым. Возможно, это хорошо, прекрасно. Но, как недавно размышлял Джеймс, это бывает страшно. С опозданием Джеймс понял, что поднимаясь по ступенькам, Альбус повернулся не к нему. Он повернулся к Скорпиусу, чтобы убедиться: тот смотрит. Он хотел удостовериться, что Скорпиус не пропустит того, что случится.

– Слизерин, – громко объявила Шляпа. В зале раздался общий вздох. Профессор МакГонагалл убрала Шляпу с головы Альбуса. Казалось, это решение удивило даже ее.

Альбус радостно улыбался, но не смотрел в сторону стола своего нового факультета, разразившегося дикими аплодисментами. Он смотрел на стол Гриффиндора. Джеймсу не нужно было следить за взглядом брата, чтобы понять, куда именно. И все–таки он это сделал.

Скорпиус в упор смотрел на Альбуса. Его глаза зловеще блестели, губы превратились в белую полосу чистой ненависти.

Глава 4. Испытание золотым шнуром

Еда уже появилась на столах и присутствующие приступили к ужину, а Джеймс все не мог оторваться от происходящего за слизеринским столом. Альбус, севший рядом с Ральфом, оживленно беседовал с Трентоном Блочем, лучшим другом Ральфа. Джеймс видел, как мальчики рассмеялись. Даже Ральф улыбнулся, обгладывая куриную ножку.

– Джеймс, у тебя что–то с шеей? – спросил Грэхем с полным ртом.

– Только пытаюсь понять, что происходит, – ответил Джеймс. – Это неправильно! Альбус не должен быть в Слизерине!

К нему наклонилась Роуз, довольная тем, что попала в Гриффиндор.

– Ты продолжаешь это повторять, но, как мне помнится, именно ты все лето твердил ему обратное.

– Ну, да, но не всерьез!

Грэхем проследил за взглядом Джеймса, направленным через весь зал к столу под зеленым знаменем.

– Похоже, он отлично проводит время. Даже Корсика с ним разговаривает.

– Да, – пронзительно воскликнул Джеймс, – почему бы и нет? В прошлом году она и со мной была приветливой. До тех пор, пока на глазах у всей школы не назвала моего отца лжецом. Вероятно, радуется, что Поттер оказался в Слизерине. Кто знает, какими идеями она забьет его голову? Это станет ее главным достижением.

– Альбус может сам о себе позаботиться, Джеймс, – снисходительно отметил Ной. – К тому же, ты сам говорил, что почти попал в Слизерин в прошлом году.

– Я должен проверить, как он там, – Джеймс попытался встать, но Дэмьен схватил его и усадил обратно.

– Оставь его в покое, – сказал он. – Кажется, он и сам отлично справляется.

– Он в Слизерине! – сердито закричал Джеймс. – Он не может быть там! Он Поттер!

– Хочешь поговорить о сюрпризах, – понизив голос, произнесла Роуз, – пока мы тут разговариваем, за столом Гриффиндора сидит Малфой.

Джеймс почти забыл о Скорпиусе. Он повернулся вслед за Роуз и увидел, что Скорпиус не ел. Сидящие рядом с ним гриффиндорцы старательно его игнорировали, громко смеясь и шутя. Поймав взгляд Джеймса, Скорпиус прищурился и деланно улыбнулся, пародируя окружающих, а затем, закатив глаза, отвернулся.

– Вот, что действительно меня поражает, – пробормотал Грэхем. – Как такой мерзкий негодяй, как он, оказался в Гриффиндоре?

Роуз потянулась за очередной булочкой.

– Мы не знаем, что у него в душе, – ответила она. – Распределяющая Шляпа видит насквозь тебя, а не твою семью. Может, Скорпиус Малфой не тот, кем кажется на первый взгляд.

Джеймс покачал головой.

– Исключено. Я слышал, как он отзывался о дедушке. Он мерзкий. К тому же, он как павлин гордится своим слизеринским наследием.

– Ничто из этого не делает его слизеринцем, – осторожно заметила Роуз.

– Именно, – согласился Дэмьен. – Злость – это не билет в Слизерин. Как сказала Шляпа, слизеринца отличает амбициозность. Может, через столько десятилетий парни вроде Малфоев поняли, что одних амбиций недостаточно.

– И это делает его гриффиндорцем? – с отвращением спросил Джеймс. – Мне смотреть на него противно. Что в нем гриффиндорского?