Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших

Джеймс пожал плечами. Он сидел достаточно близко, чтобы видеть происходящее, возможно, даже лучше, чем кто-либо из Гремлинов. Рядом кто-то тихо настраивал Волшебную радиосеть. Тихий бормочущий голос говорившего составлял часть общего шума, Джеймс расслышал фразу «битком набитый Амфитеатр». Он посмотрел на группу людей рядом со сценой и увидел то, что искал. Высокий человек в пурпурной шляпе-котелке говорил в кончик своей волшебной палочки.

В ритме с его речью из конца волшебной палочки выплывали небольшие дымные струйки, которые формировали слова, плавающие в воздухе. Рядом с мужчиной, на небольшом столе стоял механизм, напоминающий что-то вроде граммофона старого образца с огромной воронкой. Струйки призрачных слов втягивались в воронку с той же скоростью, с которой они вылетали из палочки. Джеймс никогда прежде не видел магическое радиовещание в действии. Он читал слова волшебника за секунду до того, как они произносились по радио.

— Любопытные и спорщики собрались на дебаты сегодня вечером, — говорил диктор, — иллюстрируя продолжающиеся в последние дни во всем магическом мире споры, сомнения по поводу политики Министерства и деятельности мракоборцев, относительно новейшей истории магического мира. Этим вечером через специальный радиоэфир Новостного обозрения волшебников мы увидим, что центр магического обучения страны думает об этом спорном вопросе. Я ваш ведущий, Майрон Мадригал, спонсор нашей программы — лак для полировки волшебных палочек Ваймнота, используйте с заклинанием Энчант-Энченсер. Мы вернемся к прямой трансляции после этого важного сообщения.

Ведущий указал пальцем ассистенту, который заткнул воронку большим поршнем, поместив в него устройство записи. Реклама лака для полировки волшебных палочек Ваймнота заиграла из ближайшего радио. Вначале Джеймс обеспокоился из-за трансляции дебатов на весь магический мир, но потом решил, что это лучше, чем обрывочные, перевранные статьи кого-то типа Риты Скитер. При таком вещании все аргументы будут услышаны наиболее полно. Он только надеялся, что Зейн, Петра и их команда будут более убедительны, чем Табита Корсика и ее программа, сплетенная из осторожных сомнений и полуправды.

Как только реклама по радио закончилась, Бенджамин Франклин подошел к подиуму на сцене с левой стороны. Из радио донесся приглушенный голос ведущего:

— Какой дерзкий поворот событий — ректор американской школы волшебства, Альма Алерон, Бенджамин Амадеус Франклин попросил разрешения судить сегодняшние дебаты. Он подходит к подиуму.

— Добрый вечер, друзья, студенты, гости, — произнес Франклин громким чистым тенором, отказавшись от помощи своей волшебной палочки. — Добро пожаловать на торжественные общешкольные дебаты, проходящие в Хогвартсе. Меня зовут Бенджамин Франклин, и я удостоился чести быть выбранным для представления сегодняшних команд. Займут ли команды А и Б свои места на сцене без дальнейших задержек?

Десять человек поднялись из переднего ряда. Группа разделилась, одна половина поднялась на сцену с правой стороны, а вторая половина — с левой стороны. Все они сели за столы после того, как Франклин их представил. Команда А состояла из Зейна, Петры, Дженнифер Теллус, пуффендуйца Эндрю Хуберта и студента Альма Алерон по имени Геральд Йонес. Команда Б не стала сюрпризом. Она состояла, по большей части из пятнадцати-семнадцатилетних слизеринцев, включая Табиту Корсику, ее дружка Тома Сквалуса и еще двоих — Хейвера Флэка и Нолана Битлбрика. Из пяти человек за столом только один был моложе пятнадцати — Ральф. Он сидел на своем стуле словно статуя, уставившись на Франклина, как загипнотизированный.

— Речь в сегодняшних дебатах, — продолжил Франклин, поправляя свои квадратные очки, — как уже было освещено в различных СМИ, пойдет о важных вещах, и они будут иметь далеко идущие последствия. Как известно, расхождения во взглядах являются высочайшей степенью проявления свободы, а дебаты и дискуссии помогают населению мыслить разумно, что способствует действиям правительства в правильном направлении. Эти непреложные истины определяют наш путь, и сегодня мы увидим их в действии. Не будем забывать о взаимоуважении и доводах рассудка, даже если мнения оппонентов будут далеки от ваших собственных, таким образом, мы сможем сохранить уважение к этой школе и всему, что случилось в ее стенах. Вне зависимости от исхода дебатов, — на этой фразе Франклин обернулся к командам, сидящим друг напротив друга, — позволим нам всем остаться теми же, кем мы и вошли сюда — друзьями, однокурсниками и товарищами.

Зал разразился аплодисментами, которые, как показалось Джеймсу, благодарности не выражали, скорее, были поверхностными. Франклин достал из своих одежд бумагу и изучил ее.

— Несколько ранее этим вечером с помощью жеребьевки было установлено, — провозгласил он, — что команда В выступит первой с вступительной речью. Полагаю, ее будет представлять Табита Корсика. Мисс Корсика, пожалуйста.