Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших

— Вы обнаружили мое летнее изобретение, мой мальчик. — Сказал Бен Франклин, выходя из большого арочного проема под винтовой лестницей. — Это одно из изобретений, которое абсолютно необходимо мне всякий раз, когда я путешествую в течение длительного времени, несмотря на то, что он довольно большой, чтобы каждый раз собирать и разбирать его.

— Это замечательно, — сказал Невилл, также смерив взглядом медленно углубляющую сеть зеркал и колес. — Что оно делает?

— Позвольте мне продемонстрировать, — Франклин сказал с нетерпением. — Она лучше всего работает при дневном свете, конечно, но даже звезды и луна яркая ночь может обеспечить неплохой свет. Вечер, такой как этот должен оказаться самым хорошим. Позвольте мне посмотреть …

Он подошел к потрепанному кожаному креслу с высокой спинкой, осторожно сел, а затем обратился к табло на стене:

— Третье сентября, да… Луна находится в четвертом доме, как я думаю… И это позволит мне увидеть ее около 7:15. Юпитер приближается к заключительному этапу… ммм…

Пока Франклин бормотал, он достал свою палочку и начал указывать ею на части Устройства. Механизмы начали вращаться, поскольку части Устройства возвращались к жизни. Части устройства развернулись, так как другие части переместились, создавая место. Зеркала начали скользить, оказываясь сзади групп линз, которые увеличили их. Механизмы щелкали и пульсировали. Все устройство, казалось, медленно танцевало в своих пределах, поскольку Франклин направил его своей палочкой, очевидно делая вычисления в своей голове, когда он двигался. И поскольку это переместилось, что-то начало формироваться в его границах. Призрачные лучи привлекательного света начали появляться между зеркалами, тонкий карандашом, превращая пятнышки пыли в крошечные пятнышки огня. Были десятки лучей, вспышки, вращения и в конечном счете формирования сложного геометрического узора. И затем, в центре узора, формы встали на место. Джеймс повернулся на месте, смотря увлечено, поскольку крошечные планеты соединились, сформированные из цветного света. Они вращались и двигались по кругу, оставляя слабые дуги позади них. Две больших формы, сжатые в самом центре и Джеймс, узнал в них солнце и луну. Солнце было шаром розового цвета, его ореол, распространялся на несколько футов вокруг. Луна, меньше по размеру, но более твердая, походила на серебряный квоффл, одинаково разделенный между его светлой и темной сторонами, медленно крутился. Все созвездие переплеталось и величественно вращалось, резко освещая медное Устройство и проливая восхитительные образы света по всей комнате.

— Ничто так не радует, как естественный свет, — сказал Франклин. — Собранный здесь, через окна и сконденсированный в тщательно продуманную сеть зеркал и линз, как вы и можете видеть. Свет фильтруется при помощи специально наложенных мною заклинаний, чтобы он был более ясным. Конечный результат перед вами. Отлично подходит для чтения и для сохранения здоровья в целом.

— Это и есть тайна вашего долголетия? — Сросил Гарри, затаив дыхание.

— Это лишь небольшая часть, — Отмахнулся Франклин. — В основном, я просто использую его, чтобы читать ночью. Ведь его использовать намного интереснее, чем свет факелов. — Он поймал взгляд Джеймса и подмигнул.

Профессор Джексон вошел в комнату. Джеймс увидел его отражение в одном из зеркал Франклина, у Джексона на лице выражалось презрение.

— Ужин уже подают, как мне сказали. Может все-таки пройдем в столовую, или мне самому принести его сюда?

Вместе с Гарри, Джеймсом, Невиллом, и представителями министерства, присутствовала большая часть преподавательского состава Хогвартса, в том числе и профессор Карри. Джеймс был в ужасе, когда Карри сказала Гарри все о навыках Джеймса на футбольном поле, уверяя, что она будет работать, над их развитием.

Вопреки подозрениям своего отца, еда была удивительно разнообразной и приятной. Гамбо мадам Делакруа было первым блюдом… Она легко отнесла его к столу, не проронив ни капли, несмотря на свою слепоту. Дальше было интереснее, она направляла половник палочкой, и он аккуратно разлил содержимое по тарелкам.

Блюдо было действительно очень острым, густым, с кусочками креветок и колбасы, но Джеймсу оно понравилось. Затем появились булочки и несколько видов джемов, один из них был липким, коричневого цвета, и Джексон сказал, что это яблочное повидло. Джеймс аккуратно намазал его на краешек хлеба, попробовал, а затем, намазал еще целую ложку.

Основным блюдом было каре ягненка с мятой и желе.

Джеймс не считал это типичной американской едой и тут же высказался.

— Нет такого понятия, как американская еда, Джеймс, — сказал Джексон. — Наша кухня, как и наши люди, просто совокупность различных культур мира, которые пришли к нам.

— Это не совсем верно, — вставил Франклин. — Я уверен, что бесспорно нашими можно считать пряные крылышки Буффало.

— Мы их попробуем сегодня вечером? — с надеждой спросил Джеймс.

— Приношу свои извинения, — сказал Франклин, — Довольно трудно собрать ингредиенты для таких вещей, ели у вас нет способностей мадам Делакруа в магии вуду.