Джейн

— Я смотрю, поиски ничего не дали.

Братья, кинув на отца удрученные взгляды, прошли и сели в кресла напротив.

— Я тоже не сидел сложа руки. Сегодня летал к Хоргу.

На лицах братьев застыло изумление. Сакран, немного придя в себя, едва промолвил:

— Поговаривали, что он давно умер.

— Нет, не умер и его третий глаз…

Король замолчал и передернул плечами, как будто скидывая с себя проникающий черный взгляд бездны, смотрящей на него из третьего глаза, расположенного на широком лбе детища тьмы. Хотя о происхождении Хорга слагали разные байки, и одна была страшней другой. Увидев чудовище, король почувствовал себя неуверенно, но, поборов страх, заговорил с ним.

Тело Хорга, покрытое серыми и твердыми пластинами, образующими панцирь, шевелилось. Порой пластины раздвигались и из черных дыр показывались извивающиеся щупальца с острыми иглами. Его лицо покрывала жесткая длинная щетина, которая практически закрывала его черные как ночь глаза, а когда он говорил, из его рта то и дело выскакивал длинный тонкий язык.

— Зачем побеспокоил меня, предок кровожадных демонов?

Король хотел возразить, но смолчал. Теперь, прожив более тысячи лет, он может заглянуть правде в глаза и сказать, что это его предки виновны в убийстве своих собратьев — Красных драконов. Не успел он домыслить, как чудовище стало меняться, на глазах превращаясь в человека. И вот перед королем стоял совершенно голый мужчина средних лет, и все его мускулистое сильное тело было покрыто шрамами.

Эттнер понял, что эти шрамы оставлены острыми щупальцами. На широком лбу, покрытом тонкими порезами, все так же красовался третий глаз. Из него струилась тьма, она выползала, ощупывая пространство вокруг, и нехотя вползала обратно в свое логово. Тело Хорга было атлетически сложено, кожа отливала золотом, длинные серебристые волосы волной спадали до бедер. Ясноглазое лицо поражало красотой, словно перед королем драконов стоял сам бог.

Увидев удивление на лице короля, Хорг ухмыльнулся.

— А ты думал, только драконы имеют вторую ипостась и могут совершать оборотничество? Я посчитал, что с королем могу разговаривать в своей истинной ипостаси.

Эттнер хотел возразить.

— Не перебивай меня, ты еще только подлетал к моему жилищу, а я уже смог прочитать твои мысли. Удивлен? — Хорг хмыкнул довольно. — Значит, твой младший сын встретил свою истинную пару. Поздравляю. Даже после стольких лет Красные драконы повели себя благородно, простив вам свою гибель. Сейчас не мешай мне и, что бы ты ни увидел, сиди смирно, не шевелись. Когда я окутываюсь тьмой, то неподвластен себе.

Хорг отошел шагов на десять и встал, подняв руки вверх, развел их в стороны и начал мелодично и монотонно петь. Король сглотнул и замер, когда увидел, как из черной прорези третьего глаза заструилась тьма, медленно окутывая тело Хорга. Ползла, струилась, резко вскидывала свои щупальца и впитывалась в кожу молящегося, оставляя после себя разрезы, из которых струились дорожки крови. Тьма нападала, слизывала кровь и вновь впивалась в исчерченное тело. Порой ее щупальца тянулись к королю, кружа вокруг него и нагоняя страх, но тот застыл, как вековая статуя, и молчал, затаив дыхание.

Завывания Хорга становились все сильней, сотни игл воткнулись в ушные перепонки Эттнера, и ему показалось, что голова его сейчас разорвется от нестерпимой боли. Он почувствовал, как из носа потекла тонкая горячая струйка, запах крови затмил разум. Король понимал, что силы оставляют его и в какой-то миг уже сожалел, что согласился на такой необдуманный поступок, но лучше он сам, чем его неокрепшие разумом и силой сыновья.

Завывания Хорга прекратились, тьма резко убрала свои щупальца от лица короля и метнулась к своему хозяину. Она с неохотой заползала назад в свой дом.

Боль медленно отпускала, Эттнер едва смог устоять на ногах, которые почему-то стали совсем непослушными.

— Присядь.

Король открыл глаза и увидел перед собой Хорга, его тело прикрывал серый балахон, в руках он держал кружку с горячим отваром. Сладковато-терпкий запах резко ударил в ноздри Эттнеру. Он вытер струйку крови, сел на расстеленный на камнях плед, сотканный из ветвей растений и длинных веток. Хорг протянул ему кружку.

— Отпей, это восстановит силы и очистит разум от остатков тьмы. Хотя это не тьма, а всего лишь моя душа, голодная и ненасытная.

Эттнер взял двумя руками кружку и поднес к губам. Открыть рот оказалось очень сложно, потому что от боли он со всей силы сжал челюсть, казалось, она так и останется стиснутой. Но горячие пары вновь ударили в ноздри, грудь короля высоко поднялась от глубокого вздоха, из глаз потекли слезы.