Джейн Доу. Без сожалений

Он бледнеет, и я медленно откладываю вилку: ведь если продолжу есть, то буду выглядеть черствой. Мною владеет неподдельная скорбь, но я приглушила ее особым способом, который непонятен другим. Скорбь во мне, но она не мешает мне функционировать.

– Господи, – шепчет Люк. – Ты поддерживала с ней связь?

– Да. Она была моей близкой подругой.

– Джейн, я так сожалею…

Он единственный, кому я рассказала. Всем остальным было бы плевать. Но он знал Мег и знал, что она значит для меня.

– Наглоталась таблеток, – говорю, хотя он и не спрашивает.

– Прости. Тебе, должно быть… – Люк не представляет, как закончить предложение, и я тоже не могу его закончить. Я не знаю, что мне может быть. Больно, да. Одиноко. Но еще я злюсь. И рвусь отомстить. И мне всегда холодно. Моя жизнь пойдет своим чередом, тут нет никаких сомнений. Я справлюсь. Все изменилось.

– Вот так я оказалась здесь, – говорю я, и это маленькая часть правды. – Просто… мне нужны были перемены. Когда я увидела, что в Миннеаполисе есть шанс, я восприняла это как знак.

– Сожалею, что ты потеряла ее.

Потеряла? А разве я ее потеряла? Скорее, она сама взяла да исчезла. Я точно знаю, где она. Не здесь. Именно к этому она и стремилась. Должна ли я грустить из-за того, что она исполнила свое желание?

Беру вилку и ем французский тост, пока тот не остыл. Запоздало понимаю, что должна была бы расплакаться или как-то еще выразить свою скорбь, но сейчас ничего не поделаешь, да и Люк, кажется, испытывает облегчение.

– Она была так добра, – говорит он после минуты молчания. – Надо бы послать цветы на ее могилу.

Для меня все это бессмысленно. Мег не почувствует разницы. Но я говорю ему название кладбища, потому что знаю: такие мысли, как у меня, надо держать при себе. У людей вообще много ритуалов, которые мне непонятны.

Моя бабушка умерла, когда мне было двадцать, и я ухитрилась не заявить матери, что деньги, которые пошли на похороны, стоило бы потратить на что-нибудь более полезное, чем закапывание трупа в землю. На продукты, ремонт машины, залог для моего никчемного братца… Черт, она могла бы вложить хоть один жалкий доллар в мое образование, чем выбрасывать деньги на эту старую каргу.

Хотя я и ухитрилась не заявить все это матери, все же изложила свое пренебрежение к похоронам сотруднику похоронного бюро. Сказала ему, что нам следовало бы кремировать тело и закончить на этом. Его маска вежливого участия на мгновение исчезла, и под ней обнаружились надменность и отвращение. Однако не я обманывала на тысячи долларов охваченных скорбью идиотов. Естественно, я его дразнила. Ведь чек был выписан, а бабушка – оплакана и похоронена. Ничего же уже не вернешь.

– Ты в порядке? – спрашивает Люк.

Да, я в порядке. Я думаю о том, что Мег мертва и ее тело разлагается в земле, а мне не хочется думать об этом. Я не вернулась домой на похороны. Не было смысла. Я бы ничего не почувствовала, кроме эгоистичной злости. Я не хотела видеть ее в гробу с таким странным, будто резиновым лицом. Я не хотела смотреть на то, как ее опускают в яму.

Однако сейчас я думаю об этом, хотя и всячески старалась не думать. Я не хочу всего этого.

– Ты живешь далеко отсюда? – спрашиваю вдруг.

– В Сент-Поле. Это довольно близко. В жилом комплексе у реки.

– Мы можем поехать туда?

– Туда? – Он озадачен, на его лице появляется полуулыбка.

– Да, – говорю я, – прямо сейчас.

И тут до него доходит. Его глаза распахиваются, губы приоткрываются. Он не отвечает.

– Ты живешь не один?

– Нет, естественно, нет. Просто… в том смысле…

Я пожимаю плечами.

– Ради былых времен, а?

– Джейн…

Я не понимаю, осуждает он меня или напоминает самому себе мое имя. Но мне это безразлично. Я наблюдаю за ним так же, как сегодня за мной наблюдала моя кошка. Я хочу получить то, что хочу и когда хочу.

Он немного подается вперед, пытаясь просчитать меня.

– Пошли, хитрец, – наконец говорю я, и Люк улыбается. Потом смеется.

– Моя машина за углом.

Именно такой ответ мне и нужен.

Глава 12

За годы, прошедшие после колледжа, Люк расширил свои познания. Раньше он был неплох, а теперь стал великолепен. Он овладел мною с огромным энтузиазмом – так, как мне надо было, – а потом вознес нас обоих до небес.

– Я так рад, что встретил тебя, – сквозь учащенные вздохи говорит Люк, остывая. Кажется, он помнит, что после всего я не люблю обниматься, поэтому ограничивается тем, что кладет ладонь мне на бедро. Я не против. По сути, мне даже нравится.

– Было чуть приятнее, чем покупать кошачий наполнитель.

По комнате разносится его удовлетворенный рокочущий смех. Я потягиваюсь, потом встаю и голая подхожу к окнам, из которых открывается вид на реку. Знаю, что он разглядывает мою попку, бедра. Мне это нравится. Мужчинам нравится шоу, а я люблю, когда у меня есть зрители. Опять потягиваюсь, в глубине души надеясь, что это видит кто-нибудь на улице.

– Ты дико сексуальная, – говорит Люк.