Джейн Элиот

Джейн поперхнулась до красноты и слез в глазах, пока Глейд одним мощным хлопком по спине не помог прокашляться и обрести дыхание. Но девушка не торопилась его благодарить. Сквозь слезы она смотрела на своего мучителя, который не только похитил и совратил ее невиданными доселе ласками, но и собирался предать ее имя позору и бесчестью, выставив их любовную связь на всеобщее обозрение.

- Пожалуйста! - еле слышно произнесла она, и герцог переспросил:

-Что?

Джейн нашла в себе силы встать из-за стола, подойти к любовнику и схватить его лицо, с тревогой вглядываясь в бездонные черные очи.

- Пожалуйста, - повторила она, - не вынуждайте меня открыть всем свое бедственное положение любовницы женатого мужчины.

Герцог потемнел лицом, его скулы заострились, и глаза непостижимым образом стали еще чернее.

- Ты стыдишься меня? - выдохнул он, стискивая ее талию.

- Я стыжусь огласки нашей связи, которая сделает меня падшей женщиной, хотя вам, безусловно, прибавит славы укротителя женских сердец. - в сердцах ответила она правду, но не находя в жестких глазах понимания, в порыве необходимости донести до него свою точку зрения, села ему на колени, прижалась всем телом и жарко зашептала в равнодушные губы:

- Я сделаю все, что ты захочешь, выполню любую твою прихоть и желание. Добровольно и без всякого сопротивления отдамся тебе как ты того пожелаешь. Только оставь меня в этом доме. Я не хочу, чтобы меня видел кто-нибудь, кроме тебя!

В доказательство своих слов, она стала лихорадочно покрывать поцелуями его лицо, стараясь не замечать угрызений остатков своей нравственности.

Эта страстная речь несколько сбила его с толку, а последовавшие затем добровольные девичьи поцелую окончательно распалили его воображение. Герцог мгновенно представил Джейн покорную и послушную его ласкам, самым смелым или наоборот изысканным. Как в забытьи он обвел ее чувственные губы пальцем, представляя, каким изощренным ласкам сможет научить ее ротик и язычок, и какое блаженство испытает, когда разрушит и другие девственные местечки ее тела.

- Что бы я не захотел - ты клянешься, что сделаешь это? - переспросил он недоверчиво.

-Да!

- Поцелуй меня сама!

Это был первый приказ, и Джейн радостно и легко подчинилась ему, обняв Глейда за мощные плечи и лаская языком его страстные губы. Когда ее любопытный язычок проник в его рот, герцог со стоном ответил на поцелуй, оказавшийся столь сладким, сколь и добродетельным. Сочетание обещанного безмолвного греха и чистой беспримесной невинности кружило голову почище любого вина и герцог на свой страх и риск согласился.

- Если ты попытаешься сбежать отсюда, пока меня не будет, - я тебя найду на краю света, привезу в замок и посажу под замок, ты поняла меня?

Он грубо схватил ее за подбородок, заставляя поверить в серьезность своих намерений. Джейн вместо согласия молча взяла его жесткие пальцы и поцеловала каждый из них, глядя ему в глаза. Он проговорил уже мягче и спокойнее:

- В паре миль от дома живет пожилая чета, приглядывающая за домом. Клянусь, если они упустят тебя, они закончат свои дни в работном доме.

Сердце девушки вздрогнуло, но она все также продолжала целовать его руки, не веря, что ей дали временную передышку в ее несчастной доле. Она лишь смогла повторить вышесказанное:

- Я сделаю так, как ты скажешь, только не увози меня в замок.

Далее миловаться было некогда. Даже с учетом того, что он бы выехал немедленно, добираться до своего родового имения ему пришлось бы полдня. Собираясь и надевая дорожный костюм в виде кожаных лосин и плотного камзола с огромным плащом и шляпой, он давал Джейн необходимые наставления. Для доставки еды ей нужно было поднять очередной флажок. Дом будет заперт снаружи, изнутри закрываться нет нужды, чтобы завтра после обеда он смог вернуться. А после его возвращения скучать им не придется, сообщил герцог с довольным видом, у них найдутся дела не только на всю оставшуюся неделю. И последним предложением он умудрился разрушить все надежды Джейн на последующую за этим возможную целомудренную жизнь.

- Не забывай, что я знаю все твои планы относительно дальнейшей жизни и работы учительницей в богом забытом городишке твоей школьной подруги, -самодовольно проговорил он на прощание.

Джейн охватила такая злость и отчаяние, что она лишь стояла и смотрела, как ее мучитель и стражник уходит гибкой поступью довольного наевшегося хищника. Ее невинность была принесена в жертву этому жестокому божеству, а в ответ на это он захотел присвоить себе и ее будущее, не гнушаясь читать ее письма!

Недоеденного обеда хватило на ужин, и весь промежуток времени между ними Джейн провела, сидя на подоконнике, и бездумно глядя вдаль на морские волны. Несколько раз ей казалось, что вдалеке проплывали корабли и тогда она представляла, что сможет уплыть далеко-далеко, может быть в загадочную и дикую Альмерию, где никто не знает ни ее, ни этого нравственного падения, в которое она окунулась в том числе и по своей вине.