Джейн Остен и ее современницы

Леди Каролина Понсонби Лэм, дочь Фредерика Понсонби, графа Бессборо, и Харриэт Спенсер, племянница герцогини Девонширской, родилась 13 ноября 1785 года. Она была четвертым ребенком и единственной девочкой в семье. С младенчества Каролина считалась существом болезненным, но несмотря на внешнюю хрупкость, росла настоящим сорванцом: резвые мальчишеские игры со своими кузенами она предпочитала типичному девическому времяпровождению с куклами и вышиванием. Во время поездки в Италию вместе с проштрафившейся герцогиней Джорджианой семилетняя Каролина вознамерилась покорить Везувий. Этого матушка не могла ей позволить, так что пришлось ограничиться беготней по лесам в компании ручного лисенка.

Леди Бессборо, мать Каролины Лэм

Даже бабушка леди Спенсер, любившая Каро больше других внуков, считала ее совершенно неуправляемым ребенком, а тетя Джорджиана не раз предлагала надавать ей пощечин за дерзость. За девочкой водилась склонность к таким буйным истерикам, что все в доме предпочитали уступать ей, лишь бы она не каталась с визгом по полу и не швыряла в окружающих все, что под руку подвернется. Поэтому ей позволяли ходить в мальчишеской одежде, из которой выросли кузены, и коротко стригли ее кудряшки, потому что длинные волосы Каро раздражали. Ей разрешалось ездить верхом в мужском седле, хотя вообще это считалось не только неприличным, но даже вредным для женского организма. Но переспорить, убедить, попросить Каро? Нет, это было просто невозможно.

На нервную, импульсивную девочку, безусловно, влияла и атмосфера родительского дома, которая была настолько далека от спокойной жизни, насколько вообще это случается. Днем ее наперебой воспитывали матушка, бабушка и тетя Джорджиана, но по вечерам, садясь за карточные столики, воспитательницы преображались: их глаза загорались огнем, и они с детским легкомыслием проигрывали сотни, если не тысячи, фунтов за ночь. Страсть к игре, одолевавшая старших родственниц, понятно, не могла пройти мимо Каролины. Как, впрочем, и их любовные похождения. Девочку не смущало, что у ее дяди Уильяма Кавендиша вроде как две жены – Джорджиана и Бесс, причем именно Бесс была бесконечно терпелива с крошкой Каро. Но перспектива развода родителей наверняка мучила ее гораздо сильнее.

Когда Каролине исполнилось четыре года, Фредерик Понсонби решил развестись с женой, изменявшей ему с драматургом Шериданом, и довел бы процесс до конца, если бы не вмешательство герцога Девонширского. Вскоре после скандала с 30-летней Харриэт, по-видимому, случился инсульт: у нее отнялась рука, и некоторое время она была прикована к постели. Поговаривали, что причиной таинственного недуга стала неудачная попытка отравиться. Но как только леди Бессборо восстановила здоровье, то сразу же взялась за старое. Ее новым любовником стал молодой лорд Гренвиль, будущий посланник Великобритании в России. От лорда Гренвиля Харриэт родила двоих детей: наученная горьким опытом, она сумела скрыть беременности от мужа, но Каро не могла не заметить, что у матери душа не на месте. Возможно, нервозность Каролины проистекала из-за неспокойной обстановки в семье, где в любую минуту мог разразиться оглушительный скандал с разоблачениями.

Леди Каролина Лэм в седле, на этот раз в дамском

Уже когда леди Каролина вышла замуж за достопочтенного Уильяма Лэма, наследного виконта Мельбурна, она со смехом рассказывала свекрови о своих детских проделках и уверяла, что никто не мог заставить ее учиться, поэтому до позднего отрочества она не умела даже читать. Этот анекдот перекочевал в ее биографии, однако на самом деле Каролина получила прекрасное образование. Об этом позаботилась ее бабушка, вдовствующая леди Спенсер: в гувернантки своим внукам она пригласила мисс Селину Триммер, дочь писательницы Сары Триммер, сочинявшей небезызвестные сказки для детей морализаторского. Мисс Селина учила своих подопечных не только грамоте и основам математики, но также французскому и итальянскому языкам, латыни и греческому, давала им читать самые выдающиеся литературные произведения. Благодаря ее урокам Каролина заинтересовалась рисованием, ставшим ее любимым хобби на долгие годы.

Так что ни о какой безграмотности речи идти не могло. Сохранилось письмо одиннадцатилетней Каролины Понсонби, которое не просто свидетельствует, что она была грамотна, но демонстрирует ее остроумие и мастерское подражание классикам. Зачем же она сочиняла свекрови, а потом поддерживала эту ложь? Непонятно. Известно только, что леди Каролина очень любила лукавить. Ложь она воспринимала не как грех, а как искусство, и самозабвенно ему предавалась. Возможно, так проявлялась ее творческая натура: Каролине казалась скучной реальность, и она стремилась ее приукрасить. Ведь она была не только сорванцом, но еще и тонко чувствующей натурой: она и сама писала стихи, хотя и отдавала себе отчет, что они далеки от совершенства… Поэтому всю жизнь Каролина преклонялась перед теми, кто по-настоящему виртуозно владел слогом и даром убеждения.

* * *