Джейн Остен расследует убийство

В свертке она находит деревянную коробочку, покрытую лаком и слишком изящную, чтобы предназначаться только для хранения чего-либо. Крышка крепится на петлях. С обеих сторон шкатулки есть латунные ручки, а запирающий механизм выполнен в форме ромба. Джейн открывает коробочку, как книгу. Детали клиновидной формы образуют наклон – наклон для письма.

Джейн прикрывает рот рукой. Коробка превратилась в переносной письменный столик, обитый темно-зеленой кожей.

– Ну что, – говорит мистер Остен, – нравится?

Девушка качает головой, не веря в заботливость своего дорогого отца, не говоря уже о его щедрости.

– Больше, чем я могу выразить словами.

Во время поездок в гости к многочисленной родне Остенов Джейн с завистью смотрела на джентльменов, пользующихся в обеденных залах постоялых дворов переносными письменными столами. Она мечтала иметь собственный столик с тех самых пор, как впервые увидела такой. Внутри коробки есть несколько отделений, в которых находится маленькая стеклянная баночка с чернилами, миниатюрный серебряный горшочек с присыпкой, нарезанные листы бумаги и даже перочинный нож для заточки пера.

Отец Джейн не просто подарил ей деревянную шкатулку. Это возможность носить с собой все необходимое для написания историй, куда бы она ни отправилась, надежно запирая свои идеи до тех пор, пока не наступит пора ими поделиться с миром.

Миссис Остен доливает в заварочный чайник кипяток из медного чайника.

– Мы подумали, ты могла бы хранить там рукопись о леди Сьюзан. Тогда у тебя не будет оправдания не закончить ее, куда бы тебя ни занесла судьба. Одному Господу известно, куда лежит твой путь.

– Святый Боже! – Резко выставив локти в стороны, мистер Остен встряхивает страницы газеты.

В одном из внутренних отделений Джейн нашла два маленьких ключа и была слишком занята запиранием и отпиранием маленького ящика своего нового письменного стола, чтобы спросить отца, почему он ругается. Держась за латунную ручку, она выдвигала и задвигала ящик, то и дело заглядывая внутрь, как будто там магическим образом может что-то появиться.

– Что такое, дорогой? – Миссис Остен дует на горячий рисовый пудинг в деревянной миске Анны.

– Пишут о мадам Рено – новость о ее кончине попала в «Таймс».

– О, Боже милостивый! – Джеймс застыл, занеся над хлебом нож для масла. – Там ведь не упомянули Джорджи и ожерелье?

Трудно понять, как кто-либо, знакомый с Джорджи, может поверить, что он способен причинить вред мадам Рено, но в недобросовестных руках лондонской прессы он превратится в монстра.

Мистер Остен вчитывается в статью.

– Нет, никаких имен не называли. Статью разместили на страницах светской хроники и посвятили тому, как ужасающее обнаружение ограбленной и убитой женщины омрачило помолвку будущего баронета и наследницы хлопчатобумажной фабрики. Все, конечно, поймут, о ком это. Сэр Джон будет плеваться ядом.

– Как и миссис Риверс. – Утонченные черты лица миссис Остен приобрели измученный вид, а под ее обычно сияющими глазами залегли темные круги. – Не совсем то вхождение в высшее общество, на которое она рассчитывала.

Она протягивает Анне чашку теплого молока. Малышка хватает бабушку за запястье, и молоко расплескивается по столу.

Джейн обвивает рукой свой письменный набор и придвигает его поближе к себе.

– Если это напечатали в газете, им следовало бы привлечь свидетелей, а не публиковать подробности смерти мадам Рено ради подогревания интереса читателей. – Она захлопывает крышку шкатулки и запирает ее ключом. – Это приводит в бешенство. Мистер Крейвен неправильно проводит расследование. Ясно, что жертву убили не в результате ограбления. Во всяком случае, не преднамеренного.

– Почему это? – наклоняет голову мистер Остен.

Джейн прижимает ладони к крышке своей шкатулки для письменных принадлежностей, ощущая поверхность гладкого твердого дерева.

– Потому что профессиональный вор носил бы с собой оружие, что-то вроде ножа или пистолета. Ему не пришлось бы пользоваться грелкой для постели из чулана леди Харкорт. Не так ли?

– Это мог быть какой-то авантюрист, – замечает миссис Остен. – Другой торговец, который заметил ожерелье и испытал соблазн, перед которым не смог устоять? Возможно, он пытался незаметно похитить его, но женщина позвала на помощь? Если вор хотел заставить ее замолчать, а не убить, это может объяснить, почему он выбросил улику. Ожерелье было слишком опасно оставлять у себя.

– В этом тоже нет никакого смысла. – Джейн раздражает всеобщая готовность принять мотив преступления за чистую монету. – Почему выбрали именно ее? И почему напали именно в чулане Харкортов, а не где-либо еще?

Миссис Остен вздрагивает, плотнее запахивая халат на плечах.

– Кто знает? Та бедная горничная, о которой ты нам рассказывала. Ей, должно быть, потребовалась целая вечность, чтобы отмыть пятна крови с половиц, не говоря уже о том, чтобы вернуть меди блеск.

Джейн глубоко вздыхает.

– Это просто возмутительно. Должен быть способ, с помощью которого мы сможем установить настоящего преступника. Тогда мистеру Крейвену придется снять обвинения с Джорджи.